Словесность русского XVIII века: между просветительским ratio и православной традицией
В статье рассматривается соотношение просветительского рационализма, присущего XVIII веку, и русской православной традиции. Автор ставит проблему — действительно ли в русской словесности этого периода доминирует ветхозаветный Бог, как это полагал Ю.М. Лотман и другие исследователи, а значит Закон, либо же сами ветхозаветные тексты русскими писателями рассматривались сквозь новозаветную призму Благодати из-за доминантных для русской культуры соборности, пасхальности и христоцентризма. Так, Псалтырь в русской православной традиции вовсе не репрезентирует ветхозаветного Бога, а представляет уже новозаветное христианизированное Его понимание. В культурном бессознательном русского человека, оказывавшем сильнейшее воздействие на личное творчество наших поэтов, Псалтырь — неотъемлемая часть именно Православной Церкви, церковного православного богослужения. Анализируя переложения псалмов русскими поэтами XVIII века, нельзя игнорировать это обстоятельство. В статье демонстрируется воздействие православной традиции на поэтику такого древнего жанра, как басня. Автор статьи восстанавливает научный контекст последнего десятилетия XX века и намечает новые перспективы в изучении переходной эпохи от русского средневековья к Новому времени.
Просвещенческий рационализм, как известно, не очень жаловал предшествующую ему историческую традицию, видя в ней, не без некоторых оснований, почву именно тех «предрассудков», от которых он и стремился освободить погрязшее в них человечество. Хотя стремление заместить укорененные в человеческой истории «заблуждения» блистающим царством Разума вполне себя проявило в ту эпоху, которую и принято именовать – в строгом смысле слова — эпохой Просвещения, однако нас интересует также как предшествующая, так и последующая мировоззренческая тенденция, общим моментом которой является доминанта ratiо, вызревавшая в Европе значительно ранее XVIII века и, разумеется, не исчезнувшая впоследствии.
Далее читать ЗДЕСЬ (pdf): СЛОВЕСНОСТЬ РУССКОГО XVIII ВЕКА
Cтатья опубликована: Проблемы исторической поэтики. Петрозаводск: Изд-во ПетрГУ, 2013. Вып. 11: Евангельский текст в русской литературе XVIII–XX веков: цитата, реминисценция, мотив, сюжет, жанр. Вып. 8. С. 7-26.
7 комментариев
К вопросу об интерпретации басни Крылова «Стрекоза и Муравей». В повести В.Ф. Одоевского «Косморама» есть такой диалог:
« мой опекун очень любил басню «Стрекоза и Муравей»; я никогда не могла понять, что в ней хорошего; опекун всегда приговаривал: ай да молодец муравей! А мне всегда бывало жалко бедной стрекозы и досадно на жестокого муравья. Я уже многим говорила, нельзя ли попросить сочинителя, чтобы он переменил эту басню, но надо мной все смеялись.
— Не мудрено, милая кузина, потому что сочинитель этой басни умер еще до французской революции.
— Что это такое?
Я невольно улыбнулся такому милому невежеству и постарался в коротких словах дать моей собеседнице понятие о сем ужасном происшествии.
Софья была видимо встревожена, слезы показались у нее на глазах.
— Я этого и ожидала, — сказала она после некоторого молчания.
— Чего вы ожидали?
— То, что вы называете французскою революциею, непременно должно было произойти от басни «Стрекоза и Муравей»».
Раньше такая трактовка Одоевским этой басни была мне не вполне понятна. Но в свете Вашей интерпретации все как будто бы встает на свои места. Главное, появляется глубокий христианский подтекст понимания, важный для осмысления творчества Одоевского в целом.
Cпасибо за столь квалифицированную реплику! Я не читал эту повесть Одоевского. На полке стоят лишь «Русские ночи», их я люблю… Раньше я надеялся, что возможно при помощи ряда сетевых ресурсов создать в нашей стране неуничтожимую профессиональную среду, не отягченную «отчетами» и скучной обыденностью, но сильно переоценил филологическое окружение. Тем радостней, когда получаешь подобный отклик…
…без этой Вашей статьи, Иван Андреевич, никогда бы не написалось:
Апология стрекозы
Похудевшая, не встану –
Вспрыгну на весы.
Я сегодня буду петь.
Петь апологию стрекозы.
Вам всем, муравьем восхищенным,
Мурывейникам, муравьихам.
Не надо ропота. Тихо.
Послушайте. Петь!
Как она пела
Летом.
И не впустую –
Она славила Бога.
Сидя на коленях у его порога.
А потом,
Мучимая невыносимой радостью бытия,
Летала и звенела.
И я
Завсегда оправдаю ее пенье.
Нетерпенье
К пенью
В крови муравьев.
Они не терпят
Беспорядочных слов,
Не терпят беспорядок и шум,
Им лучше даже лапшу,
Главное – в положенный срок
И в готовом виде.
Но время рассудит, и мы увидим,
Куда умчится его поток.
Прочтем адрес на пустом конверте.
Будь хоть муравей-размуравей,
Все ж – смертен.
Нет, не по мне сразу к тризне
И небытию
Стремиться.
Я ведь не про хаос темный пою –
Про радость жизни.
Раз, всякое дыхание да славит –
И стрекоза права,
И она не лукавит.
Я так рад, что появилась, наконец, и такая — замечательная — поэтическая Апология Стрекозы! Она для меня несколько радикальна (недаром же в узнаваемой стилистике авангарда), потому что сам я-то хотел всего-навсего лишь «защитить» Стрекозу! Но такое количество чрезвычайно увесистых каменьев было брошено муравьиными фанатами в Стрекозу (см., например: https://www.youtube.com/watch?v=iEfFmyCk7Cg ), что надо же и выправить — хотя бы присланной Апологией — столь чудовищную диспропорцию?
Эх, к сожалению, и для меня эта апология – только идеал, не воплотимый покамест в жизнь, исполненную самой муравейной беготни (если перефразировать Пушкина). Однако, есть к чему стремиться! ))
Интересно, Иван Андреевич, ознакомиться с исследованием Вашим по литературе 18 в. Первым, насколько я знаю. Поэтому, конечно, поставлено несколько глобальных проблем, которые неразрешимы в масштабе статьи. Мне как всегда импонирует Ваш ракурс рассмотрения: выделение тех проблемных точек, которых нужно коснуться при анализе литературы этого периода. Ваши акценты при этом. Жаль, в филологической среде до сих пор «в моде» плагиат. Даже и среди видных исследователей. И действительно, нужно это публично обнаруживать, чтобы другим не хотелось. По долгу службы, я тоже читаю курс «Литература 18 в.», поэтому задумывалась над поставленной проблемой. В этом ключе действительно показательна и комедия Фонвизина. Только мне кажется сомнительным покаяние г-жи Простаковой, если я сейчас правильно помню текст. Это, скорее, страх наказания, лицемерная поза, не более. Самый, на мой взгляд, интересный пример — чудесная, просто гениальная интерпретация крыловской басни «Стрекоза и Муравей». Просто переворачивает все предыдущие разговоры об этой басне. Это я запомнила из красноярской лекции и рассказала своим студентам со ссылкой на Вас. Результат превзошел ожидания, потому что басня из школьно-хрестоматийной вдруг стала «интересной» и «даже увлекательной». Как дверь в другой мир открылась… Еще хочется поэтому что-нибудь о Стрекозе:) Очень мне понравились и Ваши замечания о христианском, а не талмудическом понимании Псалтири в русском обществе 18 в. Этот факт подтверждается еще и тем, что Псалтирь широко используется в богослужении. Часы, собственно чтение псалтири, прокимны, аллилуарии, антифоны, ирмосы и мн.др. взято из книги Псалтирь. Фундаментальную же Вашу оппозицию Закона и Благодати очень хорошо раскрывает 136 псалом «На реках Вавилонских» Если посмотреть толкование Евфимия Зигабена, то последняя строка «иже имет, и разбиет младенцы твоя о камень» показывает жестокость, с одной стороны, Закона, предписывающего убиение младенцев (буквальное толкование ветхозаветного теста), а с другой, христианской позиции, свидетельствует о призыве истребить нечистые помыслы и дела о камень веры — Христа. Младенцами они названы как еще неукорененные в душе христианина, не закостеневшие нераскаянностью. Поэтому этот псалом и поется три недели перед началом Великого поста — времени покаяния православного человека. А без чтения толкований псалтирь вовсе кажется шифром-кодом, не более. Поэтому после чтения объяснений возникает впечатление, что другая, новая жизнь начинается… Помните, как у Достоевского, как он описывал в дневниковых записках?
Благодарю за подробное рассмотрение. Конечно, в статье именно что ставятся некоторые проблемы и лишь обозначены пути их разрешения. Но и в петрозаводском сборнике 1994 года сначала вышла статья о категории соборности в литературе, а потом та же проблема была более обстоятельно рассмотрена в книге 1995 г. Кстати сказать, если кто-то откроет эту статью (а перевод в электронную форму известной петрозаводской серии сделал это вполне возможным), то может обратить внимание на ремарку 1994 г.: «Печатается в сокращении. Полностью работа будет опубликована в сборнике «Контекст»). Однако в «Контексте» эта статья так и не вышла. Потому что ее взял у меня А.В. Михайлов, тогдашний зав. отделом теории ИМЛИ. Как раз для «Контекста». А мнимые его наследники после смерти Михайлова именно эту статью из сборника выбросили. Таким образом, осталось одно лишь свидетельство этой главы «истории науки» постсоветского времени — вот эта ремарка.
Да, действительно, Псалом 136 (но, впрочем, и некоторые другие) весьма выразительный пример! Поскольку этот раздел читают наши студенты (а также аспиранты), то Вы помогаете еще и учебному процессу, помимо прочего. Еще раз — спасибо! Это, действительно, первая моя статья, посвященная XVIII веку. Непосредственно примыкает к ней первая часть Заключения из «Категории соборности…», а также статья «Флуктуация отечественной словесности XVII в. в трудах А.М. Панченко» (вышла в «юбилейном» — к 70-летию академика — сборнике Пушкинского Дома). Последняя написана на основе доклада в том же Пушкинском Доме, когда мне пришлось «защищать» некоторые научные построения покойного акад. Панченко от нападок его сына. Присутствующие, я полагаю, помнят ту дискуссию… 🙂
Что касается г-жи Простаковой, по-видимому, и Ваша интерпретация ее слов вполне входит в «спектр адекватных толкований». Но я настаиваю, что и моя… По крайней мере, ясно, что героиня уповает именно на христианское прощение, оттого и кается. А уж насколько это обращение искренне… Как знать. Ведь раскаялся даже Иудушка Головлев. Почему не поверить?
Обращаясь к крыловской басне (как и драме Сумарокова) я лишь только обозначил саму проблему. Спасибо, Вы меня укрепили в том, что нужно развернуть эту интерпретацию.
В данном случае мне бы не хотелось называть «плагиатом» разобранные в статье случаи, такого слова в статье нет. Тут другое… По каким-то причинам намеренно игнорируется целое научное направление, к тому времени уже существовавшее и в середине 90-х годов прошлого века пришедшее к определенным результатам.
Последние записи
Последние комментарии
Архивы