«Вопросы литературы»: Круглый стол к 90-летию Василия Шукшина

2019, № 3. Участники: П. Глушаков, А. Варламов, Л. Чуднова, М. Чудакова, М. Кучерская, И. Сухих, И. Есаулов, Е. Водолазкин, Ж. Нива, М. Тарковский, Е. Шукшина. С. 12-41.

Моя реплика в материалах этого заочного круглого стола:

В художественном мире Шукшина давно замечено обилие «чудиков», странных, эксцентричных персонажей, поведение которых особенно бросалось в глаза на фоне повседневной жизни советских людей того времени. Алеша Бесконвойный из одноименного рассказа – один из этого ряда шукшинских «чудиков», который «Пять дней в неделе <…> был безотказный работник <…> Но наступала суббота, и тут всё – Алеша выпрягался». Первое значение глагола «выпрягаться» — освобождаться от упряжки. Оно относится не к человеку, а к лошади. Тягловой лошади (рабочей скотинки), которую запрягают и на которой ездят. Именно такой рабочей скотинкой Алеша Бесконвойный и проживает всю свою жизнь, все дни недели, кроме субботы. Потому что в субботу должна быть баня.

В этом рассказе в судьбе центрального персонажа символически проявилась несломленность, но, вместе с тем, драма не только самого Шукшина, но и русского народа в ХХ веке. Драма, передаваемая на словесном уровне, уровне самого языка состоит именно в том, что конвоируемое состояние декларируется самими конвоируемыми как норма, закон, порядок, а бесконвойность (т.е. свобода) понимается ими как «неуправляемость, безответственность».

Суббота с ее баней, которую так возлюбил шукшинский персонаж, своего рода юродивый, в России на самом деле была лишь подготовкой к воскресенью, очищение тела – как подготовка к очищению души, к воскресному причастию [13] в православном храме. Однако это было затоптано, уничтожено и, в конечном итоге, забыто. Трагедия народа в том и состояла, что внешний – насильственный конвой – в том числе, ментальное конвоирование переходило уже в воспевание конвоя как должного состояния, а освобождения от конвоя – как состояния недолжного. Именно поэтому не только жена, но и другие «бабы у колодца» и не понимают шукшинского «чудика», обсуждая его: «Вот – весь день будет баней заниматься. Бесконвойный и есть… Алеша».

Но смутная память о том, что земными заботами, трудами, «старательной работой» не исчерпывается человек, в культурном бессознательном народа осталась. Однако в целом все-таки баня в известной мере заместила церковь, приняла при этом некоторые сакральные атрибуты, произошла вторичная сакрализация, но не сверху, а снизу.

В природе этой трансформации и пытался мучительно разобраться Шукшин. Пытался понять – что же с нами сделали и что с нами происходит. И мы тоже пытаемся понять это, вслед за ним. [14]

Суждения других участников можно прочесть ЗДЕСЬ.