Интонация и подтекст в рассказе А. П. Чехова «Толстый и тонкий»

В прозе Чехова, начиная с его самых ранних юмористических рассказов, подписанных еще Антоном Чехонте, продолжается та линия русской литературы, которую иной раз, обращаясь к Гоголю, обозначают как «смех сквозь слёзы». В то же время в чеховском творчестве можно заметить антиципацию некоторых трансформаций, характерных для русского Серебряного века. Притом странная грусть иной раз охватывает вдумчивого читателя даже и при втором, третьем и последующих прочтениях внешне «смешных» произведений, в которых – на первый, поверхностный взгляд, как будто бы и не должно быть никакого слишком печального, грустного, а иногда и невыносимо щемящего «серьезного» смыслового подтекста.

В рамках настоящей статьи мне бы хотелось продемонстрировать механизм подобного эстетического эффекта на материале не только хорошо известного, но даже и как будто «хрестоматийного» рассказа «Толстый и тонкий». В одной из последних статей, посвященных специально этому тексту Чехова, в названии которой обыгрывается заглавие известной работы Б. М. Эйхенбаума, автор приходит к выводу, который я попытаюсь кардинально скорректировать: «Идеологический аспект рассказа “Толстый и тонкий” как бы “двоится”, демонстрируя и гнет “маленького человека” со стороны сильных и чиновных представителей общества, и готовность “маленького человека” и даже некоторую “предрасположенность” к этому гнету».

Начать можно, пожалуй, с вопроса над которым чаще всего совершенно не задумываются. Кто из двух основных изображаемых автором персонажей, собственно, является предметом авторского осмеяния, а также над кем смеется читатель?
Разумеется, словом «читатель» обозначается в данном случае не социологическая категория эмпирических читателей, но некая совокупность смеховых рецепций, направляемых текстом произведения определенным вектором авторской интенции: иными словами, это категория поэтики.

Далее мы увидим, специально выделяя эстетические факторы смеха, что читатель смеется не над персонажами произведения Чехова — Толстым и Тонким, а исключительно над одним из них, что совершенно не учитывается ни в работах Минц и Беспрозваного, ни в других известных нам разборах чеховского рассказа. Может возникнуть даже несколько неловкое чувство. Ведь получается, что, направляемые авторской интенцией, мы смеемся, вообще-то, вовсе не над богатым, сочувствуя бедному, как принято, так сказать, в прежних традициях классической («гуманистической») русской литературы XIX в., а, увы, над бедным: казалось бы, уже одно это идет несколько вразрез, мягко говоря, с этими самыми традициями, предвосхищая трансформации Серебряного века.

Опубликовано: Есаулов И. А. Интонация и подтекст в рассказе
А. П. Чехова «Толстый и тонкий» // Проблемы исторической поэтики.
2025. Т. 23. № 3. С. 206–219. DOI: 10.15393/j9.art.2025.15722. EDN: IQKSDG

Полностью читать статью в PDF