За Империю и свободу!

Крым, друзья мои, меня встретил имперским глотком свободы: ликвидацией гетто, в которое всевозможная новиопская сволочь с большим умением превратила за последние десятилетия всё крымское побережье. Ведь огородили буквально всё, свободному человеку, не записанному в то или иное местечко (разные там «пансионаты», «гостиницы», «клубы любителей новиопского жаргона русского языка» и прочие организации), невозможно было просто подойти к морю и поплавать. Вот что этакие поганцы могут сделать даже со свободной стихией, если им дать волю.

Помню, лет семь назад я шел по побережью, никого не трогая, из Профессорского уголка Алушты в Гурзуф. Кое-какие участки прошел я мирно, добром, но на одном туземный охранник какого-то очередного коломойского ничтожества, растопырил руки и никак не давал пройти. Когда же я его, практически не трогая, отодвинул и все-таки пошел себе дальше, туземец стал грозить, что из своего кривого дула он вот прямо сейчас сейчас выстрелит мне в спину. Предлагая подняться на три километра в горы, пройти автострадой, спуститься потом опять на побережье, но минуя коломойский загончик, который этот тип для себя и близкого круга огородил, и тогда уже идти дальше. Представьте себе, насколько проклятый гуманизм пропитал мое сознание, если я, преодолев в себе приступ ярости, просто продолжил путь. И даже не свернул ему шею. Хотя кругом было безлюдно, а потому я испытал тогда такой большой соблазн, что даже и сегодня его помню. Можно назвать это искушением. Полагаю, помешало христианское отношение, которое все-таки осталось в душе каждого русского человека.

Так вот: отныне все столь излюбленные новиопами ограждения, заборы и стеночки (ср. сколько их в «элитных поселках» Москвы: сразу видно, что этой публике чрезвычайно приятно добровольное самозамыкание) на побережье Черного моря в Крыму упразднены. Плавай где хочешь, море (а также побережье) – твои.

Всех, кто разделяет мои взгляды, прошу сегодня помянуть моего отца, Андрея Мартыновича, как это сделал я в алуштинском храме Всех Крымских Святых и Феодора Стратилата. На самом деле отца зовут Адриан Мартинович («А, так ты сын Адриана», — были первые слова древнего дедушки, между прочим, моего дальнего родственника, когда я, к стыду своему, впервые в жизни и совсем недавно посетил отцовскую родину). Моему отцу повезло родиться в Российской Империи и прожить в ней целых восемь лет. И только потом – помучиться. Его памяти я и посвятил «Соборность…».

С крымскими православными церквами «творцы Революции» сделали то же самое, что и на Дону, что и в остальных частях России, куда только дотянулись их лапы. К началу советско-нацистской войны осталось 5 (пять!) жалких приходов. Правда, когда новиопский «уполномоченный» стал считать в 1944, сколько же открылось православных церквей, то выяснил (далее следую строго документам): их уже 62. Из них 57 открыто во время немецкой оккупации Крыма.

Может быть, кого-то смущает немного необычное имя моего дедушки: Мартин? Наверное, не все знают, что среди тех, кто принес свет христианства в Тавриду, а оттуда и на Русь, был подвижник благочестия, почитаемый всемирно – Мартин. Так что я оказался сегодня именно там, где и должен был оказаться. До того пожил немного на Адриатике, вспомнив также Империю. А также отца, Адриана. Еще раньше в этом году были берега Онеги. Так что получается славный имперский треугольник: Онега-Адриатика-Черное море. Был, правда, еще и четвертый угол, если вспомнить Балтику с ее Раушеном и Юодкранте, но там я испытывал сильное смущение, потому что все-таки, на мой взгляд, это чужое, а вот здесь – своё. Имперское.

Что же до всевозможных западных моралистов, то запомните: после выдачи Сталину казаков на убой в Лиенце, чем отличились западные демократии, а то и раньше — после позорной скупки русских сокровищ Эрмитажа, которых толкали новиопские ловкачи приблизительно так же, как их наследники грабили страну, начиная с замечательных (для них и для вас) 90-х годов прошлого века, при полной вашей поддержке, замечу я, права быть моралистами вы навсегда лишились. А «прогрессивная западная общественность», которой всегда были – весьма подозрительно – любы «творцы Революции», но отчего-то крайне нелюбезна Российская Империя – никогда и не имела права нас судить.

Хотите сделать нам, русскому народу, доброе дело? Так ужесточите санкции, разберитесь, кто именно вывез к вам капиталы, ограбив русский народ, реквизируйте их собственность в Лондоне, Париже, Нью-Йорке, Лазурном берегу (как вы умеете это делать, как только любая власть будет неугодна вам) и передайте вырученные средства не стае «правозащитников», а русскому народу. А он уж как-нибудь без вас и без ваших лицемерных поучений разберется, как ему жить.

Или поддержите мое начинание. Собираюсь в рамках «Шмелёвской ассамблеи» создать сообщество – «филологи без границ», понятно, что виртуальное. Вот уже побережье и разгородили. Глядишь, будет то же самое и с филологией. А то с русистикой происходит что-то очень, очень странное. Надо исправлять. Впрочем, для кого наляпанные большевицкими убийцами границы – это прямо-таки что-то сакральное, незыблемое, всё равно мил не будешь.

И не стоит забывать тем, кто занимается русистикой, что Пушкин-то и был певцом Империи и свободы. Правильно это сформулировал Г.П. Федотов, к досаде новиопов. От заветов Пушкина отрекаться не готов, уж не обессудьте.

Острякам, каким-нибудь шендеровичам и прочим немзерам, потешающимся родными им хохмами над словами «Крым – наш», должен сказать: наш – не означает ваш. Так что, рыдая от перспективы возможного преображения РФию в Россию, вы лучше бы скандировали по-другому. Например, так: «Крым-ваш». И много смайликов, изображающих по этому случаю вашу вселенскую скорбь.

Кого-то покоробило мое отношение к «правозащитникам»? Вообще-то начинает немного утомлять, когда эти «правозащитники» самым откровенным образом «защищают» исключительно своих. Меня вот они почему-то не «защитили». Даже и не собирались защищать. Да что меня. Уже и в советское время эти «правозащитники» лезли на стенку исключительно тогда, когда обижали идеологически близких. А вот дали Игорю Огурцову «десяточку». После еще прибавили. И никаких «правозащитников» это ничуть не побеспокоило. Так и отсидел. Пытался вот А.И. Солженицын обратить внимание на эту странность. И к американским любителям свободы и защитникам «прав человека» даже обращался. Безуспешно. Так и не «увидели» правозащитники нарушений «прав человека». Не поднялась и «прогрессивная западная общественность». Потому что Огурцов был русский патриот. Правильно поэтому его советская власть посадила. Пусть сидит, гад такой.

Кстати, в Шереметьево прочитал, будто красную звезду Артемия Лебедева вознамерились сделать новым символом Москвы? Потом, правда, опровергли. А чего? Пялят же глаза пассажиры московского метрополитена на ту же самую звезду, забацанную тем же самым «дизайнером» в схему метро. Значит, притесняют Артемия? Ну, вот видите. И его. Бедняга. В защиту-то «правозащитники» еще не выбежали? Уехал вот, потому и не знаю.

Артемий вполне может в виде компенсации разместить звезду у себя на лбу, да так и ходить. Я полагаю, что никто его за это преследовать не будет, не правда ли?