Тоталитарность и cоборность: два лика русской культуры

Проблема, сформулированная в заглавии, изначально нуждается не только в обосновании, но и, так сказать, в «оправдании». Дело не только в реальной неподъемности за­явленной проблемы (с позиций строгого академизма, даже ее постановка, может быть, слишком поспешна и слишком преж­девременна).

В поляризованном сознании нашего общества оба первых слова, прилагаемые к русской культуре (как, впрочем, и к русской истории), не просто решительно не нейтральны, но и аксиологически окрашены совершенно противоположным образом. Нисколько не утрируя, можно утверждать, что для одних наших соотечественников соборность русской культуры является лишь синонимом ее врожденного тоталитаризма (либо по крайней мере еще одним кирпичиком в тоталитарной ее твердыне, которую можно и должно сломать — хотя бы для блага остального человеческого сообщества). Для других же само употребление понятия тоталитарности по отношению к культуре России является изначально предвзятым методо­логическим приемом (в лучшем случае некорректной экстраполяцией).

В первом случае акцентируется как бы самоочевидное подавление свободы личного «я» двумя родственными сверхличными силами, во втором — постулируется априорный приоритет «общего дела» перед личным индивидуалистическим началом. Мы изначально вынуждены отказаться от всякой утопической попытки «примирения» этих полярных позиций. Возможно ли «примирить» христианина, для которого безличность человека означает забвение им Божественного образа (лика) в себе, и атеиста, понимающего стремление к Богу именно как обезличивание (все идут в «одну сторону», называют себя «рабами Божьими», пишут слово «Бог» с большой буквы, а «человек» — с маленькой и т.п.)? Суть противостояния, увы, не в значении слов, которые стоит лишь по-декартовски «уточнить» — и тогда как будто мир избавится отмножества заблуждений. В нашем случае, совершенно очевидным образом, невозможно избавиться от «знаменателя», порождающего эти и другие «заблуждения», — от разницы менталитетов.

Полагаем, что полярный разброс в оценках того или иного культурного события зачастую определяется глубинными основами различных поведенческих структур, осознаваемых или не осознаваемых нами. […]

Читать всю статью в формате PDF

Вопросы литературы. 1992. Вып. 1. С. 148-170.