СОВЕТСКАЯ ОККУПАЦИЯ РФии И КАК С НЕЙ БОРОТЬСЯ

На сегодняшний день территория РФии – самого большого фрагмента исторической России, тело которой было расчленено в точном соответствии с большевицкими границами, — осталась одним из немногих большевицких историко-культурных заповедников. Слыша постоянный гвалт о какой-то «реабилитации Сталина» нашего «либерального» меньшинства (девяносто процентов которого имеют заслуженный и наследственный комсомольско-партийный советский стаж), задавленное нуждой, практически вбитое в африканскую нищету большинство (невзирая на его достаточно солидную квалификацию и высокий уровень образования) старается как-то физически выжить на оккупированной территории, уж и не мысля даже ни о каком освобождении.

Всякие разговоры о декоммунизации и десоветизации РФии завершились уже в благословенные для номенклатурного советского меньшинства ельцинские времена. Нашими злейшими восточноевропейскими врагами (на полуофициальном номенклатурном новоязе – «фашистскими») стали именоваться как раз те государства Восточной Европы, которые наиболее последовательно освобождались от символов советской оккупации.

Где-то на самом государственном верху власти РФии было, по-видимому, решено, что русские туземцы еще не созрели для десоветизации. Допусти ее, у них начнется поголовный «русский фашизм». А то и, чего доброго, они начнут употреблять запрещенные в РФии слова: люстрация и реституция.

Со времен непонятного 1991 года (тем «непонятного», что партийно-советская верхушка, с их чадами и домочадцами, референтами и секретарями, вторично после 1917 юридически присвоила себе всё, угрожая «гражданской войной», чуть речь зайдет о расследовании обстоятельств, при которых у большинства были отобраны и природные недра, и имущество) уже целое поколение граждан РФии живет как бы в резервации, окруженные заботливо сохраняемым ДВАДЦАТЬ ЛЕТ советским культурным ландшафтом. Забавно при этом, что потомственно-«либеральное» меньшинство каждый раз пугается перспективы оказаться в такой культурной среде, которая хотя бы отдаленно ей будет напоминать русскую: так, с каким-то особым пароксизмом в этой среде принято воспринимать восстановление разрушенных советчиками православных церквей.

Малограмотными идиотами («памятными досками» в честь которых испещрен весь центр Москвы), начиная с раннесоветского времени и дальше, была абсолютно изуродована культурная среда обитания, что городская, что сельская (в итоге в Европе русский человек, как правило, чувствует себя в более родном, чем в советском мордоре, ландшафте: там все-таки не кромсали с таким неистовством «проклятое прошлое», т.е. национальную историю). Однако кругом и всюду на советских улицах русского человека окружают какие-то адские призраки: стоят советские истуканы, горят негасимые «вечные» огни, кругом земля загажена разного рода знаками, свидетельствующими именно о продолжающейся оккупации.

Когда не только политически, но и культурно, на уровне «структур повседневности» человека окружает то, что призвано было УНИЧТОЖИТЬ всю предыдущую его национальную историю, когда, заполняя собственные документы, он пишет о своем доме, например: «ул. Урицкого, 2», тем самым, удостоверяя и легитимируя сам факт оккупации, то и внутренне он не может быть вполне свободен.

И вот в это Прощеное воскресенье накануне православного Поста протоиерей Димитрий Смирнов собственным примером показал как нужно освобождаться от этой «подлой», как он выразился, оккупации. Отец Димитрий 27 февраля 2012 года вернул улице в Москве, на которой расположен его храм, ее историческое название. Батюшка установил на здании храма святителя Митрофана Воронежского на ул. 2-я Хуторская табличку с надписью: «Улица Царская, 40».

В своем видеоблоге он сказал: «Есть вещи, которые прощать нельзя, особенно в силу того, что никто за это прощения не просил. Довольно большой период нашей истории страной правили вурдалаки и упыри – нелегитимная банда уголовных преступников. Они понимали, внутренне чувствовали, что вне своей нелегитимности они долго не проживут, поэтому огромное количество российских богатств было ими отправлено в банки Европы <…> Но грабеж – это одно, а убийство – это вещь более страшная. <…>

Например, у нас в стране 1107 улиц Дзержинского, 554 улицы Урицкого, который возглавлял ЧК в Петрограде, 131 улица Войкова, одного из убийц Царской семьи, 284 улицы Розы Люксембург, 5900 Комсомольских улиц, 630 Революционных улиц, 1115 улиц 8 марта, рядом с нашим храмом есть даже четвертая улица 8-го марта. В России 990 Коммунистических улиц, около 7 тысяч Октябрьских, 1405 улиц Карла Маркса, 149 улиц Халтурина, 460 улиц Володарского, 1100 улиц Свердлова, 3470 улиц Кирова, 12870 Советских улиц, и бессчетное количество улиц Ленина.

Вслед за одним русским предпринимателем, который в Москве сам изменил название улицы, вернее вернул прежнее название, мы решили последовать его примеру. За моей спиной вывеска «Царская улица, дом 40» – это адрес нашего храма Митрофана Воронежского. Во время нашествия большевиков эта улица была переименована во «Вторую хуторскую». Мы 20 лет говорим с властями о том, что у нас две Хуторских улицы, так пусть одна будет Хуторская, а второй надо вернуть название Царской. Небольшой период эта улица называлась Митрофаньевской, если уж слово «царь» вызывает такую дрожь, то улица Митрофаньевская, на которой стоит единственный в Москве Митрофаньевский храм, была бы тоже вполне уместна.

Всё-таки нужно нам всем народом начать процесс очищения от этой подлой коммунистической оккупации. Так как законным путем это сделать невозможно <…> в день Прощеного воскресенья мы решили провести такую акцию… Мы вернули настоящее название этой улицы, я думаю, что в этом ничего плохого нет».

Сказал он так, словно извиняясь. Все-таки оккупанты постарались на поколения напугать наш народ. Как там выразился их вождь уже в 1922? «Надо именно теперь проучить эту публику так, чтобы на несколько десятков лет ни о каком сопротивлении не смели и думать»; «чем большее число представителей реакционного духовенства удастся нам по этому поводу расстрелять, тем лучше». По-видимому, именно за подобные заслуги не разрешается трогать посвященных ему и его штурмовикам истуканов и прочие символы сохраняющейся советской оккупации России.

Но о. Димитрий какой молодец! Славный пример. Сим победим.