"Какую я сделал в своей жизни подлость и чем дал вам повод подумать, что я подпишу письмо против Церкви?»

опубликовано esaulov дата 2015-04-04 14:05 категории blog, Uncategorized

Протоиерей Владимир Вигилянский недавно напомнил одну историю, одно событие из жизни Иннокентия Смоктуновского в мае 1994 года, за три месяца до его кончины.

Тогда, как мы увидим ниже, сплоченный легион «деятелей культуры» определенного направления использовал все рычаги, дабы воспрепятствовать возвращению храма св. мученицы Татианы тем, у кого он в свое время был отобран: православным верующим.

В квартиру Смокнуновского «пришла делегация с просьбой подписать петицию театральных деятелей Президенту РФ в защиту Студенческого театра и против открытия храма. К этому времени письмо уже было подписано Галиной Волчек, Кириллом Лавровым, Юрием Никулиным, Валентином Гафтом, Марком Захаровым, Михаилом Ульяновым, Леонидом Хейфецем и другими актерами.

В скобках заметим, что было и другое письмо – в защиту храма, подписанное Никитой Михалковым, Ириной Архиповой, Марленом Хуциевым, Георгием Свиридовым, Александром Михайловым, Светланой Дружининой, Сергеем Соловьевым, Вадимом Абдрашитовым.

Но Смоктуновского ознакомили только с первым письмом, в котором утверждалось, что «восстановление церкви именно в этом здании не обусловлено исторической необходимостью», так как это уже третье местоположение Татьянинского храма. Между тем «исторический дом» на ул. Герцена – «святыня театрального искусства нашей страны», а Студенческий театр МГУ – «трибуна, с которой студенты Университета выступали в защиту демократии и прогресса».

Известный актер повел себя в высшей степени странно:
– Скажите, – спросил он, – какую я сделал в своей жизни подлость и чем дал вам повод подумать, что я подпишу письмо против Церкви?»».

В связи с этим, а также с той вакханалией, которая развернулась в подконтрольных определенному «лобби» медиа-, по той причине, что собрался десяток филологов, дабы обсудить весьма своеобычную «презентацию» продукта, выдаваемого за «русскую классику» на московских театральных подмостках, позволю себе напомнить происходившее в Москве двадцать лет назад. Как раз тогда, находясь в атмосфере иллюстрируемого ниже массового психоза и истерии, я дописывал книгу «Категория соборности в русской литературе«, трезво ожидая после ее выхода «в своей среде» ровно того, что затем и произошло.

Итак. В 1993 году группа профессоров обратилась к ректору МГУ с предложением восстановить домовый университетский храм на его историческом месте. Ученый совет МГУ одобрил инициативу профессорско-преподавательского состава и 20 декабря 1993 года постановил: «Восстановить в прежнем виде архитектурный памятник — здание Московского университета по ул. Герцена, 1. Воссоздать в этом здании православную домовую церковь Московского университета…».

Студенческому театру приказом ректора МГУ В. А. Садовничего от 17 марта 1994 года выделялись другие помещения: в главном здании МГУ на Воробьевых горах и в старом здании на Моховой. Начало возрождению храма святой Татианы, казалось бы, положено. И началось восстановление? — Нет! Началось…

1 июня 1994 года в церковных стенах руководство театра дает пресс-конференцию для специально приглашенных «своих» журналистов; при входе стояли вышибалы и «отсеивали» нежелательных людей.

Вначале все шло по плану: в защиту театра один за другим выступили приглашенные почтенные театральные корифеи — Марк Захаров и Розовский, другие деятели искусства. Выразили почтение к идее восстановления храма Христа Спасителя, согласились с тем, что Университету действительно нужна своя домовая церковь (ну, когда-нибудь и ее построим, где-нибудь), потом посетовали, что «очаг культуры и свободомыслия», Студенческий театр, «выкидывается на улицу», и пришли к выводу, что Студенческий театр лучше было бы не трогать, а оставить в здании храма — иначе «отечественной культуре будет нанесен непоправимый ущерб». Иначе — «это фашизм!» — подытожил режиссер Розовский.

Потом слово взял сидевший в зале некий поэт Зеленый, назвавший себя «любителем Родины». Этот «любитель Родины» выдвинул собственную концепцию культуры и ее отношения к христианству: «Религии всего-навсего — по крайней мере, той, которая сейчас нам предлагается — две тысячи лет… С моей точки зрения, очень мягко выражаясь, религия приносит сомнительную пользу. А польза культуры доказана десятками тысяч лет существования человечества…»…

Слушая этот сумбур, мы почему-то вспомнили о Пушкине, который называл религию «вечным источником поэзии у всех народов». Но то — Пушкин, а это — поэт Зеленый.

Атмосфера в зале резко оживилась, то и дело раздавались смешки, аплодисменты. А мы все слушали, слушали. Вдруг кто-то из зала, видимо, из наших проникших студентов громко заметил: «А как же Гоголь, которого отпевали на этом месте?». В ответ в зале раздался истерический хохот и возмущенные выкрики: «Причем тут Го-о-голь!» Театралы стали тревожно переглядываться, выискивать посмевшего внести диссонанс в ход конференции. Обстановка стремительно накалялась. Наконец, из президиума встал шеф-редактор газеты «Президент» Лев Шемаев и в запале быстро расставил все точки над «i». Не стесняясь в выражениях, он перевел разговор на опасность возрождения Церкви, на недопустимость «экспансии Православия» и призвал во что бы то ни стало воспрепятствовать открытию Университетского храма…

Все более распаляясь шеф-редактор стал говорить (вернее, выкрикивать) такое, от чего даже театралы пришли в смущение. Лев Шемаев с нескрывемой ненавистью озвучил то, что долго вызревало «за кулисами» театра и что, тем не менее, никто до этого не решался высказывать в открытую: «Я хочу сказать вам следующее: мне надоело смотреть, как в посткоммунистическом периоде нашей жизни взамен экспансии марксистской начинает все больше и больше развиваться экспансия Православия! И причем это наступление идет все больше и больше на светскую культурную жизнь России… Так вот, я хочу сказать: вот у меня есть внучка. Ее интересуют три вещи: футбол, теннис и математика. Все остальное ей до лампочки. Она будет плевать ходить на всех, кто в этих рясах там появится».

Тогда один студент филфака МГУ встал и заявил, что устраивать шоу на месте алтаря Университетской церкви — это осквернение храма. В этот момент еще не успевший сесть Лев Шемаев снова взвился и прокричал: «А для нас, светских, — осквернение, что вы здесь хотите получить православную церковь!..»

Тот всплеск ненависти к Церкви, который не смогли скрыть защитники и покровители Студенческого театра, наконец содрал с лицедеев последние маски. Даже мы, привыкшие ко многому, испытали шок от всего услышанного.

Цитаты из либеральной прессы

«Вот отдают помещение студенческого театра МГУ религиозной общине (…) Притворство? И со стороны политиков, и со стороны церкви, которая давно уже не в силах переварить то, что удалось проглотить». (Нуйкин А. Лицемерие // Московский комсомолец. 15.06.94).

«В декабре [1993 года] Ученый совет Московского университета принял решение о восстановлении домовой университетской церкви св. Татьяны в здании клуба на улице Герцена, д. 1. Решение несправедливое (…) Борьба продолжается». (И, взвившись, занавес шумит // Газета для женщин. 1994. № 3).

«По словам главного режиссера театра Евгения Славутина… [приказом ректора]… театр фактически — выбрасывают на улицу» . (Два храма сталкивают лбами // Московская правда. 02.06. 94).

«Культурная значимость театра несомненна (…) Что же до эротики, то она в пределах нормы, диктуемой хорошим вкусом интеллигентных людей (…) Забаррикадировавшиеся студенты и руководство театра отказались выполнять приказ ректора как способный нанести прямой ущерб национальной культуре». (Вишняков В. «Сукины дети» засели на Моховой // Российская газета. 31.05.94).

«Актерам и поэтам к борьбе не привыкать. Чиновничья тупость, религиозный фанатизм, рабская покорность — все против них…». (Шато О. Непокорные ждут вас // Президент. 1-3 июня 1994 г.).

На страницах газет, на радио и телевидении разыгрывается целая драма: актеры везде, где только можно, начинают кричать, что «театр выкидывается на улицу», «Церковь наступает на культуру».

Не рискуя обвинять «защитников культуры» в заведомом искажении истины, мы можем с огорчением констатировать, что они добросовестно заблуждаются, искренне не подозревая о том, что христианская Церковь сформировала европейскую культуру, в частности, русскую. Пусть же это остается печальным свидетельством уровня их собственного соприкосновения с культурой. На удивление быстро в СМИ создается образ «гонимого», «опального театра» и «коварной», «клерикальной», «религиозно фанатичной» общины храма святой Татианы. Неудивительно, что этот новый спектакль получает бешеный успех, какого театр давно уже не видел.

Почувствовав «аншлаг», режиссеры добавляют в это представление несколько новых штрихов: на общину Университетской церкви и на ее настоятеля навешивают ярлык национализма, черносотенства. По замыслу авторов нового шоу, это «коричневое» клеймо окончательно сформирует общественное мнение и очернит любые дальнейшие попытки возрождения Университетского храма.

Расчет режиссеров оказался верным. Некоторые представители второй по древности профессии без промедления клюнули на аппетитную наживку. Началось смакованье. В СМИ разразилась открыто антицерковная кампания, на Татьянинскую общину и ее священника со страниц газет полились потоки грязи и откровенной клеветы.

Кульминационной точкой явился пасхальный молебен святой Татиане, отслуженный настоятелем и общиной 29 апреля 94-го года прямо под открытым небом во дворе журфака МГУ, перед стенами запертого храма (внутри забаррикадировались театралы). Собралось до двухсот человек — преподавателей и студентов, священнослужителей и интеллигенции. По окончании молебна и проповеди университетский священник Максим Козлов возглавил праздничный пасхальный крестный ход вокруг здания Храма и окропил святой водой наглухо запертые театральные двери (в газетах это будет названо «штурмом»). После этого все собравшиеся разошлись, недоумевая, когда же все-таки справедливость восторжествует и церковь будет возвращена.

Примечательно, что на этот молебен пришло несколько человек в формах «Памяти» и в казачьих костюмах — пришли, как выяснилось, по собственной инициативе и только помолиться. Но этого оказалось достаточно, чтобы раздуть из мухи слона. Вечером того же дня в прямом эфире диктор программы РТР «Вести» М. Пономарев попытался обвинить общину Татьянинской церкви «в разыгрывании национальной карты». Оживились и другие журналисты, на молебне не присутствовавшие. Описание молебна стало стремительно обрастать все новыми «подробностями». Например, ряд газет с тревогой сообщил о предпринятых верующими «боевиками» «попытках штурма», которые, правда, «не удались».

Как правило, приправлялись подобные заметки до боли знакомыми эпитетами из лексикона воинствующих атеистов 20-х годов. Лгали с энтузиазмом. Однако журналисты переусердствовали…

В Судебную палату обратился настоятель Домовой церкви св. мц. Татианы МГУ г-н Козлов с просьбой дать оценку достоверности и объективности содержания некоторых публикаций в СМИ о состоявшемся 29 мая 1994 г. молебне…

После решения Информационного суда потоки омерзительной лжи в СМИ резко поутихли, журналисты вдруг почувствовали, что иногда за свои слова приходится держать ответ в инстанциях, в которых ложный пафос и словоблудие не имеют своего обычного действия. Но главное, противники возрождения церкви, почувствовали, что в России православные верующие также обладают правом на полемику. И что прихожане Татьянинской церкви вовсе уж не такие бессловесные овечки, как могло сначала некоторым показаться.

24 мая в день свв. Кирилла и Мефодия в Москве состоялся первый крестный ход к памятнику святым просветителям славян. В этот же день с 15:00 до 23:00 Студенческий театр провел поэтический марафон в свою защиту, который назывался «Нон-Стоп Кирилл и Мефодий». В нем приняли участие Владимир Вишневский, Виктор Шендерович, Гарик Сукачев, Марк Шатуновский, Игорь Иртеньев и др. На ступенях парадной лестницы поставили свечи и устроили там импровизированную сцену, на которой пели про выползающую «шмакодявочку, изнуренную ответственным постом».

Это кощунство проходило в тех же стенах, где 133 года назад состоялось первое чествование создателей славянской письменности. Представителей церковной общины в здание не пустили.

29 мая 1994 года под стенами храма-мученика состоялся молебен, на котором присутствовало примерно 700 человек. Здание обошли вокруг и снаружи окропили святой водой. Этого было достаточно, чтобы в прессе с новой силой развернулась клеветническая кампания против общины и священника.

В газете «Президент», № 38(92), появилась вторая публикация Ольги Шато «Непокорные ждут вас» с кратким, но восторженным отчетом об антицерковной акции актеров Студенческого театра 24 мая… В конце статьи автор упрекнул Ректора Московского университета В.А. Садовничего за то, что он «действует фактически заодно с черносотенцами». А программа Российского телевидения «Вести» 29 мая просто обвинила церковную общину и настоятеля в том, что они «разыгрывают национальную карту».
________
Я ничего не дописывал «от себя». Только лишь позволил себе некоторые сокращения. Весь фактический материал взят вот отсюда, с сайта домового храма святой мученицы Татианы при Московском университете.

Заканчиваю тем же вопросом, что и в предыдущем тексте: вам это ничего не напоминает? : 1925-1994-2015

Во всяком случае, очень надеюсь, что теперь не будете спрашивать, какое отношение нынешние московские комсомольцы, внуки ильича, имеют к тем, кто бесновался в 20-е годы, выкорчевывая культуру проклятой «царской» России и греясь на углях зажженного ими пожара?

Помните, как сформулировал в те же 90-е гг. Виктор Астафьев в своем последнем романе: «революционеры зажгли русскую землю со всех сторон, и до сих пор она горит с запада на восток, и нет силы у ослабившего народа погасить тот дикий огонь».