ВЫТОЛКНУТЬ В ПРАВОСЛАВИЕ…
Комментатор телеканала «Дождь» Павел ЛОБКОВ:
«Олег, как я понимаю, вы вообще интересуетесь… м-м-м… патриотической литературой, Леонидом Леоновым… Э-э-э. В частности, Распутиным, Бондаревым… Это отдельный феномен, как я понимаю, те люди, которые пошли – намного раньше, чем государство – вот по тому самому пути, по которому государство идет сейчас. По сути дела, предсказали вот этот правый, православный поворот, если так можно сказать. Как так получилось? Их вытолкнули туда… м-м-м… что называется? Вот в эту сферу? Интеллигенция, писатели, межрегиональная депутатская группа? Или это было… м-м-м… предопределено, что ли»?
Олег КАШИН:
«Ну, как говорится, вы же и вытолкнули… Не вы, Паша, конкретно, а вот московская либеральная интеллигенция… Главная трагедия произошла в конце 80-х. Вот собрались «хорошие люди» и решили, что могут строить новую Россию без плохих. Как раз без Распутина, без Дорониной, между прочим. Без того же Проханова. Вот, ОК, мы – русская интеллигенция, а это непонятно кто, сидят такие, в углу. И пускай сидят, мы их не замечаем. И вот не замечали, а они двадцать лет придумывали вам новую Россию, на самом деле новую, в которой теперь приходится жить… Они нафатазировали эту Россию, они мечтали о ней, они формулировали ее, в то время как «хорошие люди», будучи увлеченными (делает небольшую паузу). Я не знаю, чем в 90-е гг. была увлечена либеральная интеллигенция, чем-то все-таки более приземленным, более земным… Потому что, вот как читатель, как потребитель… Они не придумали такую Россию, толерантную, европеизированную, в какой хотелось бы жить. Они во что-то были погружены. Глубоко. А вот эти, патриоты, они были заняты настоящим делом…».
Интересный, на мой взгляд, диалог. Мы-то хорошо помним, во что именно глубоко «были погружены» товарищи немзеры в то время, о котором говорит Олег Кашин. Всей мощью государственной пропаганды эти ребята осуществляли самую настоящую диктатуру. На вверенном им «участке» культурной политики. Изгоняя — абсолютно тоталитарными способами (иными не умеют) — всех остальных. Хотя бы тем, что это большинство — от анархистов до монархистов — лишено было в «золотые» и «демократические» 90-е годы права голоса.
Изгоняя большинство, но «представляя собой» при этом именно «Россию». Во всевозможных «делегациях РФии». Как «здесь», так и «там». За государственный счет, т.е. за счет этого самого «большинства», лишенного слова. На всех телеканалах РФ. Поэтому покойный Распутин как-то и обмолвился, что эти ребята «украли («приватизировали». — И.Е.) всё», даже само имя России.
Эту диктатуру можно определить как диктатуру новиопского меньшинства, которое прекрасно осознавало и осознает, что оно всегда и было «в этой стране» меньшинством. Прямо-таки со времен большевицкого переворота. Но таким привилегированным меньшинством, которое — по праву рождения — имело немыслимые для большинства преференции. Оно всеми семейными своими «преданиями» было укоренено в «пламенное революционерство», направленное не против власти (как раз не только на моей жизни, но и на жизни двух предыдущих поколений оно всегда и было — так или иначе — «центровой образованщиной», а кое-когда и прямо властью), но против исторической России. И совершенно «естественно» находившее, тем самым, полное сочувствие и поддержку у точно так же относившегося к исторической России определенного разряда «западных интеллектуалов», вроде Андре Глюксмана.
Обратите внимание, Павел Лобков, в аксиологии которого православие — это какой-то исторический курьез, угол для наказания, в который неугодных «патриотов» можно, как ему представляется, «вытолкать», спокойно себе вещает на телекомпании «Дождь». Любой желающий может его послушать. Ведь это неплохо для меньшинства, не правда ли? Считаю это куда более справедливым, чем то, что было во времена, когда исключительно эти ребята вещали из каждого утюга. Государственного, замечу, утюга (ящика). Всей, повторюсь, мощью государственной пропаганды. Да и сегодня этот клан никуда не делся (в том числе, и с центральных каналов). Иными словами, имеет своих «представителей» и в центральных медиа-, и в медиа- исключительно «для своих». И сегодня у этого меньшинства, только лишь чуть-чуть сдвинутого со своей прежней монополии «в области литературы и культуры», несравненно больше возможностей, чем у других. Тех самых, которых постарались изгнать («вытолкать») в сугубо частную жинь эти наследственно «хорошие люди», как выразился О. Кашин, в девяностые годы.
Но по наследственной же большевицкой привычке это меньшинство не желает жить вместе с другими. Не желает и жить, в своем, так сказать, углу. Оно желает строить других. У него отчего-то всегда возникает неискоренимое желание «выталкивать» из центральной привилегированной позиции всех инакомыслящих (т.е. в нашем-то случае как раз большинство). Всеми доступными способами. Желает отчего-то так «взяться за руки», чтобы и мышь не проползла. Вот же какие свободолюбцы.
Заткнули, как мы помним, Распутина. Ну хорошо, заткнули за придуманный ими «сталинизм». Т.е. за «советскость». Нашли, так сказать, «мотивировку». А Солженицына отчего тогда «заткнули»-то на том же ТV? За «антисоветскость»? За «контрреволюционность»? Нет, того и другого (а также и всех остальных) лишили слова исключительно потому, что они не отвечали идеологии этого меньшинства. И как-то иначе — тот и другой — относились к исторической России. Не так, как принято у наших «внуков ильича».
А вот так другие московские комсомольцы «осветили» у себя смерть Распутина…
Дальше-то, конечно, и о Распутине написали тоже. Но так, что всем понятно — этот для них «чужой».
Был он «чужим» для «прогрессивной» околономенклатурной писательской тусовки «внуков ильича» в советское время, был «чужим» для «перестроечных» — не менее «прогрессивных» — немзеров, этих «детей московских богачей» (В.Е. Хализев в своей биографической книге; жаль, что в книге использовано именно это определение, которое призвано было смягчить прямое высказывание С. Великовского), остался «чужим» после смерти — для нынешней поросли того же крапивного племени.
Просто потому что был настоящим русским писателем. Который не ретроградно «жалел ушедшую под воду сибирскую деревню», а — в разгар энтузиастического уничтожения остатков России (добрались уже и до них) — кое о чем стал догадываться и кое-что понимать. Хотя, наверное, и не всё. Ибо не о деревне с ее старухами на самом-то деле он писал и даже не о Сибири, а о России как таковой и о русской душе.
Поэтому-то большевизанствующие московские «либералы» и постарались вытолкать Распутина из литературы. И не только его. Именно за это.
Может быть, кое-кого из номенклатурных русских людей, от которых для их советской «карьеры» требовалось непременного отречения от своей русской истории, русского образа мыслей, русского национального чувства (требовалось в гораздо большей степени, чем от всех других из «семьи народов», согласно «заветам ленина»), он в свое время и усовестил. Не знаю, так ли, но хотелось бы думать, что так.
Но уж, во всяком случае, не «московских комсомольцев» разных оттенков, но одного и тоже же цвета. Которых усовестить невозможно.
10 комментариев
Всегда теряюсь, когда читаю глупость. (А Кашин с Лобковым очевидно глупы). Что сказать в ответ? Вступить в спор? Или просто послать? Вроде бы чувство ответственности требует, чтобы ты им возразил. Иначе они совсем уж решат, что им всё позволено. Но как же тошно, как же тошно, Бог ты мой, спорить с наглыми самовлюбленными дураками…
То-то и оно, что и Европа — не указ. И восприятие европейской культуры, получается, тоже тенденциозное, поскольку восхищение вызывает только видимая, прогрессистская часть айсберга — материальный комфорт во всей его полноте и многообразии.
Но вот что я в последние 3-4 года замечаю в Англии — устойчивый интерес к трем произведениям русской классики, которые ставятся на сценах разных театров: «Дядя Ваня» (Чехова они себе присвоили, как мы их Шекспира), «Белая гвардия» и — неустанно, ежегодно, в разных видах искусства и интерпретациях — «Евгений Онегин», роман, в котором тоже
………………….. отразился век
И современный человек
Изображен довольно верно
С его безнравственной душой,
Себялюбивой и сухой,…
Их образованный класс чувствует, чего лишается общество, культивирующее психологию потребления.
В таком случае я рад за английский «образованный класс». А вот некоторые «наши» калифорнийские русисты, с наследственной «любовью» к России, напротив того, считают, что «лакировку действительности» никак нельзя относить к времени «развитого сталинизма», ибо «Евгений Онегин» — это и есть «лакировка действительности». Лакировка Пушкиным гнусной российской действительности. И, видимо, учат именно этому своих студентов.
Что же до рецепции Европы, то она абсолютно искаженная (и сознательно искажаемая) как «властью», так и наиболее крикливой частью нынешней «оппозиции» (той самой, «оппозиции с сёмгой», как в свое время ядовито ее определил еще В.В. Розанов). Впрочем, те и другие запаслись барахлишком на разграблении России, так что им поэтому незачем работать в Европе, незачем вникать в ее саму по себе сложную и противоречивую реальность, они же — и те, и другие — просто не тем живут. Да и «здесь» тех и других разве реальность интересует? И когда она их интересовала-то? От нее желательно огородиться забором повыше. Да охранников поставить. К тому же, кто ж ее знает, есть ли жизнь вне Садового кольца?
Хотелось бы указать европеизированным либералам на кое-какую интересную информацию из любимого ими первоисточника: например, на высказывание британского премьера годичной давности, в преддверии Пасхи 2014 года, о том, что Соединенное Королевство — это христианская страна. Высказывание, разумеется, имело резонанс — в Англии есть свои атеисты, а также немало представителей других религий. Однако нации недвусмысленно и твердо напомнили о том, что негоже забывать о своих исторических корнях. Архиепископ Кентерберийский, например:
Yet the prime minister and other members of the government have not said anything very controversial. It is a historical fact (perhaps unwelcome to some, but true) that our main systems of ethics, the way we do law and justice, the values of society, how we decide what is fair, the protection of the poor, and most of the way we look at society… All have been shaped by and founded on Christianity.
«Add to that the foundation of many hospitals, the system of universal schooling, the presence of chaplains in prisons, and one could go on a long time. Then there is the literature, visual art, music and culture that have formed our understandings of beauty and worth since Anglo-Saxon days»
См. далее по ссылке
http://www.bbc.co.uk/news/uk-politics-27145915
Нашим «европеизированным либералам» в данном случае и Европа не указ. Хотя некоторые из них, собираясь в особо герметичные, так сказать, «сообщества для своих» (есть отдельное слово для обозначения подобного самозамыкания, но я его использовать не буду), это наверняка и обсуждают. Однако нельзя, чтобы подобное знали русские туземцы, потому что христианская Россия — для «европеизированных либералов» — это ведь «православный Талибан».
Поэтому и наших «либералов», которым особенно милы были их кухонные полудиссидентские салонные разговоры (в свободное от их службы в советских учреждениях время), с готовностью разрешаемые Софьей Власьевной, когда других гнали «стоить коммунизм» (потому разрешались, что они были из привилегированных советских семей, с непременными домработницами и прочими атрибутами нашей номенклатуры), особо оскорбляет, когда они сегодня видят, например, переполненные православные храмы. Не те там люди стоят. Не такие, как они и «их круг». Во всем не такие. Даже и физиогномически. Обидно, однако.
Для «своих» они создали особые приходы и храмы, в столице это давно ни для кого не секрет.
В советское время на него повесили ярлык: «деревенщик» (надо понимать, что это лишь слегка «облагороженное» слово «деревенщина»?), а в перестроечное: «антисемит». Вешали одни и те же люди. За то, что имел наглость быть и оставаться русским.
Не будем сейчас обсуждать совсем уж подлый и клеветнический второй «ярлык», что же касается первого, то как заклеймили, так и сошел в могилу с этим ярлыком. Так и в «учебниках» осталось. Тут не «тематика», ибо клеймившие, будучи начетниками, хорошо помнили излюбленные и «нашим» Ильичом марксовы слова об «идиотизме деревенской жизни».
Местечковое самосознание новиопской интеллигенции было чрезвычайно агрессивным. Чтобы удержаться у кормушки нужно было непрерывно бороться с «внешними». Новиопская власть всегда сидела как на иголках — смешно вспомнить, но даже в начале 80-х каждая пишущая машинка состояла учёте в КГБ. Прежде чем попасть в канцелярский магазин (или в совучреждение) — с них снимали контрольные страницы. И передавали на хранение куда надо. Ровно также отстреливалось всё оружие, а гильзы передавались в гильзотеку МВД.
Однако не постыдились же потомственно находившиеся «у кормушки» попрекать и призывать к «покаянию» (по-видимому, за недостаточно выраженную любовь к прогрессивным «пламенным революционерам») полуголодное большинство?
Не постыдились же, не хуже нас с Вами зная об этом опечатывании пишущих машинок и о других подобных фактах, «объяснять» косную и невежественную Россию на тех кафедрах, куда они переместились — при помощи ментально близких им людей «близкого круга» (отнюдь не расставшись со своей наследственной любовью к марксизму), говоря не о своем привилегированном статусе на прежнем «месте жительства», но, напротив того, о «вине» этого большинства, преступно «исказившего революционные идеалы», перед ними же.
Последние записи
Последние комментарии
Архивы