ГЛАВА 3 — "ТАРАС БУЛЬБА"

ааааааааааааааа Во второй повестиа «Миргорода»а продолженоа сопоставление внеролевогоаа жизнеукладаа иа готовогоа ролевогоа миропорядка. Однако роль этойа оппозицииа ва художественнома целома повести принципиально иная.

ааааааааааааааа Если ва «Старосветскиха помещиках»а авторскоеа завершениеа героева по отношению к их «ролевым» границам лишь намечено как возможность,а ноа художественноа отвергается,а тоа ваа «Тарасе Бульбе»,аа напротив,а невозможныма оказываетсяа самореализация личности вне готового («козацкого») миропорядка.

ааааааааааааааа Вспомним встречуа сыновейа Бульбой и их матерью на первых страницах повести:а «И придет же в голову этакое,а чтобыа дитя родноеа билоа отца.а Да будто и до того теперь:а дитя молодое, проехалоа столькоа пути,а утомилось…а Емуа быа теперьа нужно опочитьа иа поестьа чего-нибудь,а аа он заставляет его биться»/42/. аКак легко заметить,а приглашение к еде иа отдыхуа очень похоже на прием «гостей» старосветскими помещиками, решаемый в духе поэтики идиллического.а Однако в «Тарасе Бульбе» идиллика служита лишьа фоном,а субдоминантныма средством создания иного типа целостности. Не случайно «идиллические» (в рамках данного фрагмента)а словаа героиниа повествователема комментируютсяа с подчеркнутой иронией:а «Это дитяа было двадцати с лишком лета и ровно в сажень ростом»/42/.а Для матери «на кулачки биться» — это «нивесть что»а (кака иа дляа Пульхерииа Ивановныа шутливое намерениеа супругаа «пойтиа наа войну»),а для Бульбы же умение постоять заа себяа всецелоа определяета достоинствоа человека: «посмотрюа я,а чтоа заа человек ты в кулаке»;а «Вот так колоти всякого,а как меня тузил»/42/.а Сын для Тараса — это,а прежде всего,а казак.а Кажется,а именноа така следуета понимать слова В.Г.Белинского,а что Бульбаа «дурнойа муж..,а она любита своих сыновей, апотомуа что из них должны выйтиа важные лыцари..,а он никак не мог понять,а что хорошегоа ва человеке,а еслиа она не годитсяаа ва лыцари» (1).а Неа следует,а впрочем,а преувеличивать предпочтение физических (телесных) способностей нада духовными для [42] Сечи.а Помимо того, что сам Бульба, как замечает Остап, не чужд латинской учености,а на Сечи «были и те,а которыеа знали, чтоа такоеа Гораций,а Цицерона и римская республика»/66/.а Не стоит иа забывать,а пытаясьа выстроитьа «иерархиюа духовныха и физических способностей» (2) в этой повести,а чтоа духовноеа начало (ва традиционнома смыслеа этогоа понятия)а явноаа важнееаа для запорожцев,а чема собственнаяа физическаяаа (телесная)а гибель. Причем аанеа толькоа дляа центральныха персонажей:а «всяа Сечь молилась в одной церкви и готова была защищать ее до последней каплиа крови» /66/.а Ка томуа же,а неаа толькоаа воинственные гоголевские герои,а но и,а например, А.С.Пушкин в определенный момента неа мога неа предпочестьа защитуаа Отечествааа книжной премудрости:

ааааааааааааааа «Ты помнишь ли,а как шла за ратью рать,

ааааааааааааааа Как с старшими мы

ааааааааааааааа братьями прощались,

ааааааааааааааа И в сень наук с досадой возвращались,

ааааааааааааааа Завидуя всем тем,а кто умирать

ааааааааааааааа Шел мимо нас?…»а

ааааааааааааааа Заметим атут же, что для Остапа стремление защитить казачью честь аявно важнее,а чем,а например,а родствоа поа крови: «хоть тыа мне и батько,а а как будешь смеяться,а то,а ей-Богу, поколочу!»; «За обиду не посмотрю и не уважу никого»/42/.

ааааааааааааааа Героическое поведениеаа ваа художественнома миреа «Тараса Бульбы» возникаета толькоа тогда,а когдаа персонажиа вынуждены отказатьсяа ота возможногоа ранееа мирного «общечеловеческого» самоопределения, когда «бранные пламенем объялся древле-мирный славянский дух» /46/.а Ведь именно «огниво бед» /46/ порождает феномена казачества.а Горизонтыа героическогоа самоопределения открываютсяа лишьа ва том случае,а когда другая сторона жизни, торжествующая в «Старосветских помещиках»,а уходита наа второй план под напором жестко заданных ролевых норм поведения.а Этот отказ слышен,а например,а в реплике Бульбы:а «Козак не наа то, чтобы возиться с бабами» /43/. Причем, в данном случае, говоря о ролевых нормах,а мы имеем в виду,а конечно,а раз иа навсегда заданноеа «огнивома бед»а субстанциальноеа единство героя и его «роли».

ааааааааааааааа Прежде чемаа «славыаа рыцарскойаа иа ачестиа добиваться», необходимо соблюстиа некотороеа условие,а пройтиа своегоа рода инициацию:аа разрушитьаа мирныйаа идиллическийаа укладаа своей [43] повседневнойа жизни.а «Пахарьа ломала свойа плуг,а бровариаа и пиворезыа кидали свои кади и били бочки, аремесленник и торгаш посылал к черту и ремесло и лавку,а бил горшки ва доме»а /47/; «всякийа приходящий»а наа Сечьа «позабывала и бросал авсё,а что дотолеа егоа занимало.а Он,а можноа сказать,а плевала нааа всё прошедшееа иа са жаром фанатика предавался воле и товариществу такиха же,а кака сам,а неа имевшиха ниа родных,а ниа угла,а ни семейства,а кромеа вольногоа небаа иа вечного пира души своей»/65/; «лишившись дома и кровли,а стал здесь отважена человек» /46/; «Остап и Андрий… забыли вмиг и отцовский дом, и бурсу, и всё,а что волновало прежде душу,а и предалисьа новойа жизни» /67/; «Прощайте и детство, и игры,а и всё, и всё» /52/.

ааааааааааааааа Характерно, что Н.В.Драгомирецкая, исследуя стиль «Тараса Бульбы», называет его «стилем самоотречений», говорит, что при этомаа «отрезаютсяаа невосполнимыеааа пластыааа жизни» (3).ааа Но исследовательница склонна видеть в этих «пластах» уклад жизни, напоминающий описываемый в последней повести цикла.а Мыа жеа в «самоотречении» от того,а «что волновало прежде душу»,а видим, скорее,а добровольный отказ от тогоа рядаа ценностей,а которые былиа существенныа дляа героева первойа повести,а предшествующей «Тарасуа Бульбе».аа Воаа всякомаа случае,аа порядока расположения повестей «Миргорода» предполагает,аа намаа кажется,аа именноаа такое истолкование.

ааааааааааааааа Героический «сектора встречи» автора,а читателя и героев, подобно идиллическому,а предполагает совпадение личности иа ее «границ».а Но,а кака мы уже пытались подчеркнуть,а эти ролевые «границы»а выступаюта ва «Тарасеа Бульбе»а ва своема «жестком» варианте;ааа этоааа особогоаа родааа предназначение,аа которое осуществляют гоголевские герои:а «Ступайте славыа рыцарскойа и честиа добиваться!»;а «Пораа доставатьа козацкойа славы» /47/; «чтобы стояли всегда за веру Христову,а а не то — пустьа лучше пропадут,а чтобыа иа духу их не было на свете»/51/;а надлежит «отмстить за всё зло иа посрамлениеа верыа иа козацкойа славы»/80/.

ааааааааааааааа В рассматриваемойа повестиаа героическоеаа предназначение теснейшима образома связаноа са патриотическима военным адолгом запорожцев.а Не случайно столько место занимает здесь описание батальных сцен.а Еще Гегель указывал на «состояние войны,а как на ситуацию наиболееа соответствующуюа эпосу»(4),а имеяа ва виду героический эпос.а Героическая личность утверждает себя именно противоборством с достойныма противником (5):а «Чтобыа басурманов [44] били,а и турков били,а и татарву били бы;а когда и ляхи начнут что против веры нашей чинить,а то и ляхов бы били!» /45/; «нет лучшей науки для молодого человека, как Запорожская Сечь»/44/.

ааааааааааааааа Если для идиллическогоа человекаа естественноеа состояние совпадаета с состояниема мираа (вспомним еще раз испуг Пульхерии Ивановны,а связанный с воинственными заявлениями супруга),а то дляа запорожцева болееа привычным фоном жизни является как раз состояние войны:а «Вота пропадаета дарома козацкаяа сила:а нет войны!..» /73/.

ааааааааааааааа Для Сечиа иа ееа представителейа ва гоголевскойаа повести характерен особый «иммунитет» ко всему тому,а что противоречит законама иа обычаяма казацкогоа «товарищества».а Этоа насмешка Бульбыа нада «поповскими подрясниками» сыновей:а «Экие свитки! Таких свиток еще и на свете не было.а А побегиа который-нибудь из вас! Я посмотрю, не шлепнется ли он на землю, запутавшися в полы»а /41/.а Ва другома случаеа стоитаа одномуаа изаа «жидов» обмолвиться в минуту опасности:а «Мы с запорожцами как братья (6) родные…»/79/,а -аа тутаа жеаа следуетаа закономернаяаа для героико-эпическогоаа пониманияаа реакция.аа «Одинаа иза толпы» восклицает:а «Как?а чтобы запорожцы были с вамиа братья?..а Не дождетесь,а проклятые жиды! В Днепр их, панове! Всех потопить, поганцев!» /79/.а Мы имеем здесь дело с существенноа различным пониманием нравственных норм миропорядка.а Если, например, для Янкеля вины Андрия вовсе не существует («Чем человека виноват? Там (у поляков.а — И.Е.) ему алучше, туда и перешел»/113/), то для старейшего во всем запорожском войске Бовтюга «первый долг иа перваяа честьа козака есть соблюсти товарищество»/125/.а В последнемааа случаеааа акцентируетсяаааа соборное начало (7). Разнонаправленность этическихаа установока уа представителей различныхаа миропорядков анеаа способствуетааа восстановлению общечеловеческого единения.

ааааааааааааааа Принципиально важныма для героикиа являетсяаа совпадение сверхличногоа «долга»а иа свободного самоопределения личности. Для Бульбы (равно кака иа дляа другиха запорожцев)а «долг»а по отношениюаа ка соборномуа «товариществу»а неа являетсяа чем-то навязанныма извне:а героическойа личностиаа присущеаа единство «субстанциального начала и индивидуальных склонностей» (8). Тарас Бульба именно потому считает себяа вправеа нарушитьа клятвуа и «пойтиа наа Турещину или на Татарву»/68/,а что находит в себе могущественные сверхличные силы:а «Так,а стало быть,а следует, чтобы пропадала даром козацкая сила, чтобы человек сгинул, как [45] собака,а чтобы ни отчизне,а ни всему христианству неа былоа от негоа никакой пользы?а Так на что же мы живем…»/69/. Но само направление действия «козацкой силы» отнюдьа неа суъективноа и произвольно,а аа предопределеноа ужеа далекоа неа идиллическим устройством поляризованного миропорядка: «поднялась вся нация, ибоа переполнилосьа терпениеа народа,а — поднялась отмстить за посмеяньеа права своих,а заа позорноеаа своихаа унижение,аа за оскорблениеа верыа предкова иа святого обычая,а за посрамление церквей,а за бесчинства чужеземныха панов,а заа угнетенье,а за унию, за позорное владычество жидовства на христианской земле, заа всё,а чтоа копилоа иа сугубилоа са давниха времена суровую ненависть козаков»/165/.

ааааааааааааааа Героический персонаж всецелоа принимает свое «предназначение»,ааа котороеааа существуетаа как нечто уже предшествующее его появлению в мире:а «Как орлы озирали они… чернеющую вдали судьбу свою.а Будет, будет всё поле с облогами и дорогами покрыто торчащими их белыми костями, щедро омывшись козацкоюаа ихаа кровью…а Будут,а налетев,а орлыа выдиратьа и выдергиватьа иза ниха козацкиеа очи».а Однакоа этаа физическая (телесная)а ужеа уготованнаяа героям гибель отнюдь не означает духовногоа поражения.а Ведь «не пропадет, как малая порошинка с ружейного дула,а козацкая слава»/131/.а Твердая уверенность в могуществеа слова (9) зиждетсяа наа уподобленииаа егоаа «гудящей колокольной меди»/132/;а причем,а завершается это уподобление (совпадаяа са окончаниема VIIIа главы)а выразительныма образом соборногоа единенияа всех:а «чтобы далече по городам,а лачугам, палатам и весям разносился красный звон,а сзывая равно всех на святую молитву»/132/.

ааааааааааааааа Однако возможные перипетии на пути идентификацииа личного существованияа соа своейа «судьбой»а героиа не знают заранее и знатьа неа могут:а «Енеизвестноа будущее,а иа стоита оноаа пред человеком подобно осеннему туману, поднявшемуся из болот (…) Никто не знает,а как далеко летает она ота своейа погибели…»/87/. Поэтомуа герои,а ва «особенном»а которыха «заключеноа и всеобщее» (10),а совершенно свободно выбирают свои личные «пути», которые одновременноа являютсяа реализациейа иа сверхличного «предназначения», Промысла. Символизирует эту свободу в рамках осуществленияа «козацкойа славы»а («никомуа не хотелось из них заслужить обидную славу»/124/) разделение казачьего войска на две части под Дубно:а «Те,а которым милы захваченные татарами, пусть отправляется заа татарами,а аа которыма милыа полоненные ляхами… пусть остаются»/125/. [46]

ааааааааааааааа Нет необходимостиа подробноа рассматриватьаа всеаа случаи непосредственногоа совпадения внутреннего закона личности с ее «судьбой»,а «долгом»:а вопрос о героичности характеров Тараса, Остапа,а другиха запорожцева са достаточной полнотой освещен в научнойа литературе (11).а Обратимсяа лишьа к аанекоторымаа более интересным,аа са точкиа зренияа нашейа проблемы,а наблюдениям, которые могут помочь уяснению места повести в структуре цикла.

ааааааааааааааа Так, цельностьа характера Бульбы отмечают практически все исследователи (12).а Однакоа эпизода судаа нада Андриема зачастую понимается таким образом, что здесь любовь к Отчизне становится у героя «выше личной привязанности,а кровного родства»а (13), что Бульбааа убилаа Андрия,аа «преодолева ва себеа личноеа воа имя всеобщего» (14).

ааааааааааааааа Вряд ли с этим можно согласиться.

ааааааааааааааа Действие у героической личности «возводится к внутреннему характеру,а долгу,а замыслу» (15).а Поэтому Бульбеа неа требуется что-либоа «преодолевать»а ва себе:а отцовскоеа чувствоа ва нем совпадает,а сливается с преданностью Родине,а они синкретичны. Наличиеа конфликтаа свидетельствовалоа быа оа трагическом типе личности.

ааааааааааааааа Характерно, чтоа Тарас вопрошает Андрия как представитель казачества,а особогоа миропорядка:а «Продатьаа веру?аа продать своих?»а и делает вывод как отец,а целиком принадлежащий этому миропорядку:а «Яа тебяа породил,а яа тебяаа иаа убью»/144/. Подчеркнем,а чтоа текст произведения не дает никаких оснований говорить о размышлениях,а взвешиваниях «за» иа «против»а ниа у Бульбы-казака,аа ниаа уаа Бульбы-отца (16).аа Привноситьаа ихаа в эстетический анализ произведения возможно,а если мы, игнорируя конструктивныйа аспекта целостности,а «психологизируем»а сцену суда.а Впрочем,а однажды в этом эпизодеа Бульбаа действительно задумывается:а «И минуты две думал он, кинуть ли его (мертвого Андрия. — И.Е.) на расхищенье волкам-сыромахам, или пощадить в нема рыцарскую доблесть,а которую храбрый должен уважить в чем бы то ни было»/144-145/.а Отметим,а что речь здесь идет неа о родственныха чувствах,а ноа оа рыцарскойа чести,а о выполнении своего долга перед рыцарским миропорядком.

ааааааааааааааа Интересно, чтоаа ва даннома случаеа сравнительныйа анализ повести и народных преданий позволяет еще отчетливееа осознать «ритуальность»а и «заданность» действий Тараса.а А.И.Карпенко, анализируяаа связи повести с украинскими фольклорными [47] источниками,а выявляет,а что «обычаевым видом казни изменников был расстрел.., который совершает отец преступника» (17). Поэтому мыа вынужденыа возразитьа М.Н.Виролайнен,а котораяа заключает: «Пустота, проступившая в эпосе, — вот смысл страшной Тарасовой формулы:а «Я тебя породил,а я тебя и убью»(18). Ситуация схватки отца с сыном вообще характерна для эпической традиции.

ааааааааааааааа Этот «традиционализм» позволяет объяснить и другие моменты апоэтики повести.

ааааааааааааааа Утеря люлькиа (как и убеждение Пульхерии Ивановны в своей близкой кончине) вовсе не така ужа безобиднаа са точкиа зрения героического персонажа.а Тарас Бульба «никоим образом не может допустить,а чтобы какая-нибудь вещь казака попала ва рукиа его врагов» (19).аа Герой,а «обретаяа сверхличноеа ва себе»,а дорожит люлькой как «атрибутома своегоа сверхличного» (20).а Кромеа того, люлькааа здесьа «приобретаета значениеа эпическогоа символа.., возникает символическое уподобление: казацкая люлька Ц вольное казакование — свобода». В этом контексте действительно «потеря казацкой люльки — это потеря благополучия» (21).

ааааааааааааааа «Тарас Бульба»а замечателена тем,а чтоа героизируютсяа не только казаки,а но и их наиболее достойные,а по мыслиа автора, противникиа -а «ляхи»,а которыеа такжеа стремятся не посрамить честиа «шляхтичей».а Замечено,а чтоа произведениеа имеета «два эстетическихааа поляаа тяготения».аа Этоаа «эстетикааа Польши, католичествааа и… эстетика православия,аа козачества» (22). Героизация поляков явно присутствует в стиле повести:а «Свалил его (Кобиту.а -а И.Е.)а знатнейшийа иза панов,а красивейшийа и древнегоа княжеского роду рыцарь.а Как стройный тополь носился он наа буланома конеа своем.а Иа многоа ужеа показала боярской богатырской удали»/118/; «Отворились ворота, и вылетел оттуда гусарский полк,а краса всеха конныха полков»/ 142/.а Кажется, воспеваниеа обоиха противоборствующиха сторона вообщеа присуще поэтикеа развитогоа героическогоа эпоса.а Например,аа еслиаа в былинах,а неа подвергшихся историческому процессу циклизации в единый национальный эпос, обычно опоэтизирован богатырь, а его противник художественно уничижается, то в «Илиаде» имеет место героизация и ахейцев, и троянцев.

ааааааааааааааа Более того,ааа вааа произведении,аа всецелоаа проникнутом героическим пафосом, эстетически героизован и изменник Андрий. «Диалогаа согласия»аа автора,а читателяа иа герояа возможена в художественном целом этойа повестиа лишьа ва героическома -а и никакома инома -а «секторе встречи».а Именно такое направление читательской активности [48] диктует текст произведения.а Уже после переходаа наа сторонуа полякова ва описанииа герояа продолжают звучать патетические мотивы:а «ясною твердостьюа сверкала глаз его,а смелоюа дугой выгнулась бархатная бровь,а загорелая щека блисталаа всеюа яркостьюа девственногоа огня,а и,а какаа шелк, лоснилсяа молодойа черныйа ус»/101/;а «кака солнцеа взглянет весною,а когда в огороде всякая пташка пищит и поет,а и травка пахнет,а така и он весь сияет в золоте»/112/;а «Впереди перед другими понесся витязьа всеха бойчее,а всеха красивее.а Така и летели черные волосы из-под медной его шапки; вился завязанный на руке дорогой шарф,а шитый руками первойа красавицы»/142/; «Она был и мертвый прекрасен:а мужественное лицо его,а недавно исполненное силы и непобедимого для жена очарования,а всёа еще выражало чудную красоту…»/144/.а Причем,а существенно,а что нама представленыа точкиа зренияа наа Андрияаа последовательно прекрасной полячки, Янкеля, Тараса Бульбы: во всех случаях это изображениеа героическогоа персонажа.

ааааааааааааааа В.В.Федоров ва своема глубокома исследованииа поэтической реальности «Тараса Бульбы» акцентирует «активную враждебность» героики и прозаического состояния мира в этом произведении. Со многими положениями исследователя невозможно не согласиться. В частности,аа онаа отмечает,аа чтоа «Еправда агероическогоа мира превращается в неправду к контексте мира прозаическогоа -а вот этоа превращение и есть форма гибели героического…а Спасение Остапаа неа удаетсяа неа потому,а чтоа Мардохаюа изменилаа его неслыханная предприимчивость и изворотливость,а а потому,а что Остап — как героическое лицоа -а несоизмерима са деньгамиа как мерой вещей прозаического мира…а Он может спасти себя только ценойа преступленияа ва себеаа героического:аа самоаа спасение оказываетсяа формойа превращенияа героического в прозаическое. (Здесь,а кстати,а особенноа очевидно,а чтоаа «единомышленники» Тарасаа поа спасению Остапа:а Янкель и Мардохай — являются его противниками как «меркантильныеа существа») (23).а Однакоа жеа мы усматриваемааа некоторыйааа исследовательскийаа «произвол»аа в интерпретацииаа образааа Андрияаа В.В.Федоровым.аа По мнению последнего,а «поведенияа Андрияа прозаично,а несмотря на силу и удаль героя»;а «Любящим и любимыма Андрийа можета быть…а как прозаическое лицо»(24). Мы хотели бы заметить, что Андрий, как и Остап,а «несоизмерим с деньгами как мерой вещейа прозаического мира»,а а,а следовательно, уже поэтому не может быть отнесен к персонажам [49]а прозаическим (романным).а Кроме того,а перефразируя В.В.Федорова,а можноа сказать,а чтоа «ляхи»,а являясь военными «противниками»а запорожцев,а наа самома делеаа становятсяаа их «союзниками»,а ибоа -а ва качестве польских рыцарей Ц являются необходимыми для удержания мира в егоа героическома состоянии: без «ляхов» отчасти «пропадает козацкая сила». Что же касается Андрия, ато,а действительно,аа первая встреча с полячкой происходит на границе прозаического и героического кругозоров, однако жеа «любящима иа любимым»а героинейа Андрийа становится толькоа ва качестве агероя (а не романного персонажа).а Ведь и полячка,а обращаясь в своей мольбе ка «Святойа Божьейа Матери»/105/, принимаета Андрия — как любимого — лишьа после его вполне «героического» монолога, в котором возлюбленная фигурирует как раз в общем контексте с отчизной — и даже как отчизна. Причем, «кинулась…а к нему на шею»/107/ панночка тоже отнюдь не как прозаическийа персонаж,а добившийся свой прагматической цели — измены Андрия.а Напротив, подчеркиваетсяа прямо противоположное душевноеаа движение.аа Изображаяаа стремительностьаа панночки, повествовательа замечает:а «наа какуюа бываета способнааа одна безрасчетно великодушная женщина» /106/.

ааааааааааааааа Показательно, чтоаа ваа окончательнойаа редакцииаа Гоголь отказывается от описания трусости,а малодушия Андрия,а видимо, кака противоречащегоа героическомуа целомуа повести.аа Сравним параллельные эпизоды.а Редакция 1835 г.:а Андрий,а «как подлый трус, спрятался за ряды своих солдат и командовал оттуда своим войском» /321/;а «Спасите,а -а кричал он,а отчаянно простирая руки,а — куда бежите вы?а глядите:а он (Тарас.а — И.Е.) один!»/321/; «Отчаянныйаа Андрийаа сделала усилиеа бежать»/321/. Напротив,аа ваа редакцииаа 1842аа г.аа Андрийаа черезаа Янкеля демонстративноа открытоа бросаета вызов запорожскому воинству: «скажи отцу,а скажи брату,а скажи козакам,а скажиа запорожцам, скажи всем.., что я с ними будуа биться со всеми. Со всеми буду биться!»/113/. Если в первой редакции Андрий со своим отрядом стоит «по-видимому,а в засаде»/320/,а то во второй он «чистил перед собой дорогу,а разгонял,а рубил и сыпал удары направоа и налево»/142/.а Андрийа здесьа явноа эстетическиа героизован автором:а он как истинно героическая личностьа идета навстречу своей судьбе.

ааааааааааааааа Гегель указывал,а что «когда для какого-нибудь самогоа по себеа вполнеа твердого характера две противоположные жизненные сферы,а обязанности… представляются равно святыми и при этом он [50] видита себяа вынужденныма встать на одну сторону,а забыв о другой,а тогдаа колебанияа -а этоа толькоа переход,аа ониаа не составляюта сути характера.а И нечто совсем иное Ц трагическая ситуация» (25).а Для Андрия характернаа именноа соотнесенностьа с каким-либо одним миропорядком.а Переход на сторону поляков для него — этоа перехода ота одногоа сверхличногоа ка другому.а Мы вынужденыа возразитьа тем,а ктоа полагает,а чтоа «его личность начинает раздваиваться.а В его душе два слоя эмоций: увлечение казацкойааа жизньюааа иаа любовьаа каа прекраснойаа польке» (26). Раздвоенность,а присущаяа трагическима героям,а чуждаа Андрию, которыйа ва увлеченииа любовьюа «видит себя вынужденным» раз и навсегда отказаться от казацкой жизни.а Попутноа заметим,а что цитированноеаа намиаа вышеаа «объяснение»аа Янкеля,а сводящего свободное самоопределение Андрияа к его личной заинтересованности,аа выгоде,а характеризует,а скорее,а самого Янкеля. С подобными этому неадекватными объяснениями поступков героев другими действующими лицамиа (зачастуюаа более примитивнымиа иа однозначными)а читательаа встречаетсяаа иаа в последующих повестях цикла.

ааааааааааааааа Строго говоря,а сверхличным Андрия становится неа местоа в рядах польского рыцарства,а а рыцарскоеа служение даме,а «долг» любви. Вспомним сцену свидания в осажденном городе: «не слышал никто из них,а какие «наши» вошли в город»/107/. Даже в битве с запорожцами «Андрий не различал,а кто пред ним был, свои или другиеа какие;а ничегоа неа видел он.а Кудри,а кудри он видел, длинные кудри и подобную речному лебедю грудь,а и снежную шею, и плечи,а и всё, что создано для безумных поцелуев»/142-143/. «Отчизна моя — ты!»/106/,а — говорит полячке Андрий,а целиком принимая для себя иное сверхличное предназначение.

ааааааааааааааа Возможность жеа самоопределенияа череза любовноеа чувство возникаета неа в результате внутренней эволюции,а а изначально заложенааа ваа герое.аа Вспомнимааа хрестоматийно аааизвестное сопоставление характеров сыновей Бульбы:а «Андрий имел чувства несколько живее иа как-тоа болееа развиты…а Она такжеа кипел жаждоюа подвига,а ноа вместеа са неюа душа его была доступна и другим чувствам»/55/. Подобно тому, как самоопределяясь через казацкийаа миропорядок,а «Остапа иа Андрий…а забылиа вмига и отцовский дом,а и бурсу.. и предались новой жизни», Андрий так жеа решительно порывает с этим миропорядком:а «А что мне отец, товарищи и отчизна?а (…) Так если ж так,а то вот что:а нет у меняа никого!а Никого,а никого!» — повторил он тем голосом,а и сопроводива егоа тема движеньемаа руки,аа саа какима [51] упругий, несокрушимыйа козака выражаета решимость на дело неслыханное и невозможное для другого»/106/.

ааааааааааааааа В душе Андрия как личности не трагической, но героической не могут ужиться дваа долга.а Ота одногоа иза ниха она целиком отказываетсяа воа имяа другого:а Андрийа «вознегодовал на свою козацкую натуру»/102/.а В бесповоротной решимости героя можно обнаружитьаа такоеаа жеаа свободное, ааа неа навязанноеа извне самоопределение: «Кто сказал, что моя отчизна Украйна? Кто дал мнеа ееа в отчизны?а Отчизна есть то,а чего ищет душа наша…»/106/. В диалоге с татаркой,а пришедшей от панночки,а она сам торопит аее:а «Идем,а идема сейчас!» /91/. аПереход к другому сверхличному оформлен выразительным пространственныма образом: «когдааа Андрийа (уходящийа соа служанкойа панночки.а -а И.Е.) оглянулся, то увидел, что позади его крутою стеною, более, чем ва рост человека,а вознеслась покатость»/93/.а Путь назад для Андрия отрезан,а что осталось по туа сторонуа («позадиа его»), теряет свою привилегию быть для героя сверхличным.а Неколебимо сохраняется героическая ситуация совпадения личности соа своим «долгом»,а но уже иным;а любовь для Андрия становится такой же «субстанциальнойа силойа действия»аа (Гегель),аа какойаа ранее выступала рыцарская казацкая доблесть.

ааааааааааааааа Подчеркнем, что любовьа ва художественнома целома повести осмысливаетсяа кака «судьба» героя,а как «готовая» сверхличная сила,а диктующая определенный тип поведения.а Вспомнима жалобы полячки:а «Не горькая ли доля пришлась на часть мне?а Не лютый ли тыа палача мой,а мояа свирепаяа судьба?..а причаровалаа мое сердце,а мимо лучших витязей земли нашей,а к чуждому,а к врагу нашему»/105/. Андрий также воспринимает любовь как «заданную» ценность,а которуюа преждеа нужноа заслужить:а «Что тебе нужно? чегоа тыа хочешь?а прикажиа мне!а Задайаа мнеаа службуаа самую невозможную,а какая только есть на свете, — я побегу исполнять ее!»/103/.а Л.И.Ереминаа совершенноа верноаа замечает,аа что «Андрий,а как сказочный герой, хочет завоевать право на любовь невесты» (27).а Но существенное отличие поведения героев сказок и гоголевскогоа персонажаа ва том,а чтоа Андрийа сама ставит перед собой задачи,а которые должен решить.а Полячка неа требуета от Андрия измены военному долгу во имя любви к ней.

ааааааааааааааа Закономерно для героического целого с его ясным,а хотяа и поляризованным миропорядком,а что повествователь здесь «знает» всё, что происходит в настоящем и что произойдет по ту сторону земной жизни.а Таков,а например,а эпизод смерти [52] Кукубенко:а «И вылетела молодая душа.а Подняли ее ангелы под руки и понесли к небесам.а Хорошо будет ему там.а «Садись,а Кукубенко,а одесную меня!» -а скажет ему Христос…»/141/.а Или:а «Иа понесласьа к вышинам Бовтюгова душаа рассказатьа давно отшедшим старцам,а как умеют биться на Русской земле и,а еще лучшеа того,а кака умеют умирать в ней за святую веру»/140/. Однако для повествователя (как и дляа рассказчикаа ва «Старосветскиха помещиках»)а время действия отнесено ка давно прошедшему: «Светлица была убрана во вкусе того времени,а о котором живые намеки остались толькоа в песнях,а да в народных думах, уже не поющихся более на Украйне бородатыми старцами-слепцами…»/43/.

ааааааааааааааа Подведем некоторые аапредварительныеа итогиа рассмотрению первой части гоголевского цикла. В художественном мире «Тараса Бульбы»ааа возникаетаа рядаа принципиальноаа новыхаа моментов, отсутствовавших в идиллическом целома «Старосветских помещиков».

ааааааааааааааа Сюда входит,а ва частности,а заметноеа уа героева повести наличие разнонаправленных национальныхаа иаа религиозных установок,а определяющиха заданностьа иха ролевогоа поведения. Перед нами параллельные ментальные структуры, обладающие четко выраженным «иммунитетом» к иным моделям мира и иному устройству быта.а Резкоа контрастируета ва этома отношении первая повесть «Миргорода».а Вспомним хотя бы слова Пульхерии Ивановны:а «Вот это грибки с чебрецом!а это с гвоздиками и волошскими орехами; солитьа иха выучилаа меняаа туркеня…аа Такаяаа былааа добрая туркеня…»/27/.а Пульхерия Ивановна,а обнаруживающая умение выучитьсяа у «туркени»,а которая «турецкую веруа исповедовала», авторскойаа волейаа сразуаа жеаа послеаа послеаа «презентации» экзотического блюда делится с гостями «секретом»,а который она «узнала…а ота отцаа Ивана»/27/.а Подобное доброжелательное «соседство», которое, кажется, не было замечено исследователями, эксплицирует степень терпимости религиозной и национальной, которая уже немыслима в «Тарасе Бульбе».

ааааааааааааааа Естественной смертиа старосветских людей,а уходящих вслед потустороннемуаа зову,а противостоита гибельаа главныхаа героев «Тарасаа Бульбы».а Даа и вообще «никто из запорожцев не умирал своею смертью»/72/. Хотя можно заметить и общий момент заботы оба остающимся.а Для Пульхерии Ивановны,а как мы уже отмечали, характерена евангельскийа завета любвиаа каа «бедномуаа своему спутнику»,а «которогоа оставлялаа сирыма иа бесприютным»/32/. Гибнущие от ран казакиа такжеа отвечаюта заветуа Христа:а «Нет больше [53] тойа любви,а кака если кто положит душу свою за друзей своих» (Ин.а 15,а 13).а Ср.: «Пусть же стоит на вечные времена православнаяа Русскаяа земляа иа будет ей вечная честь»/138/; «Пусть же после нас живут ещеа лучшие,а чема мы,а иа красуется вечно любимая Христом Русская земля!»/141/.а Однако героизация противника позволяет считатьа вполнеа соответствующимаа спектру адекватныхаа истолкованийаа повестиаа иаа высказанноеа недавно предположение, что в «избытке авторского видения» изображается братоубийственнаяа война (28). аСтрогоа говоря,а уа героев первой повести,а людей идиллического «золотого века»,а нет врагов; во второйа именноа ва борьбеа са врагами герои реализуют себя как героические личности. Любовьа к ближнемуа здесь трансформироваласьа в верность ролевому «долгу»,а разобщающему человечество,а и растворенаа ва «пафосеа отечества»а (Гегель). Любовьа жеа Андрияа ка полячке — представителюа инородногоа и иноверного запорожцам мира — аавтоматическиа отторгаета герояа ота казацкого «товарищества».

ааааааааааааааа аЭтот поворотаа художественной мыслиа автораа вполне закономерен.аа Кромеаа наказания человечестваа заа нарушение идиллического (евангельского) наказа,а приводящего ка усилению процессаа апостасии,а упоминаниеа оа Филемонеа иа Бавкидеа уже готовит читателя к общей ситуацииа «метаморфоз»,а превращений, которыеа происходят с людьми «золотого» века в «Тарасе Бульбе» и будут происходить в других повестях «Миргорода». [54]

ааааааааааааааа ПРИМЕЧАНИЯ

ааааааааааааааа 1. Белинский В.Г.а Горе от ума // Собр.а соч.: В 9 т. Т. 7. М., 1977. С. 200.

ааааааааааааааа 2. Манн Ю.В. аПоэтика Гоголя. С. 130-138.

ааааааааааааааа 3. Драгомирецкаяа Н.В.а Стилеваяа иерархияа кака принцип формы. С. 275,274.

ааааааааааааааа 4. аГегель Г.В.Ф.а Эстетика. В 4 т. Т.3. М., 1971. С. 440.

ааааааааааааааа 5. Показательно в этом смыслеа определениеа Тарасаа Бульбыа как

украинского Ролланда ааМ.Вогюэ.а См.:а Voguщ аE.-M.а Le roman ааrusse. Paris, 1906. P. 91.

ааааааааааааааа 6. Наа первыйа взгляд,а ва этома высказыванииа можноа усмотреть ааидиллический мотив общечеловеческого родства.а Однакоа такое ааистолкование,а по-видимому,а является ошибочным. В известном ааэпизодеа диалогааа Янкеля и Бульбыа непонимание между аасобеседникамиа возникаетаа из-за несовпаденияа предикатов апонятияа «наши»,а свидетельствующееа оба отсутствииаа общего аа»братства».

ааааааааааааааа 7. Русская религиозно-философская традиция отвергаета оппозицию аа»личность/соборность». Так, по мысли М.М.Пришвина, асоборность «есть лишь результат болееа утонченнойа личности» (Пришвин М.М. Собр. соч.: В 8 т. Т. 8. С. 33).

ааааааааааааааа 8. Гегель Г.В.Ф.а Эстетика. Т.3. С.63. Ср. выраженное на ином научном аа»языке»а суждениеа о героическом современного исследователя: аа»Границы личности и «товарищества» просто совпадают.а Козак ааживет не «внутри» родины,а как бы замкнутый со всех сторон ее ааграницами,а границы его существа и границы родиныа -а теа же аасамые»а (Федорова В.В.а Оа природеа поэтическойа реальности. С.131).

ааааааааааааааа 9. Ср.: «Будет, будет бандурист.., вещий духом, и скажет он про ааних свое густое,а могучее слово.а И пойдета дыбома поа всему аасвету о них слава,а и всё, что ни народится потом, заговорит аао них. Ибо далеко разносится могучее слово…»/132/.

ааааааааааааааа 10. аГегель Г.В.Ф. аЭстетика. Т.3. С. 449.

ааааааааааааааа 11. См.,а например,а однуа иза последниха работ,а гдеаа повесть рассматриваетсяа ва широком историко-литературном контексте ааа30-х гг.а ХIХ в.:а Казарин В.П.а Повесть Н.В.Гоголяа «Тарас Бульба».а Вопросыа творческой истории.а Киев-Одесса,а 1986. Нужно,а правда,а оговориться, что зачастую исследователи не ауделяюта достаточногоа вниманияа очевидномуа для Н.В.Гоголя аправославномуаа истокуаа героизации.аа Тогдааа какаа именно аПравославнаяа вераа цементируета единство столь аразнородной ааа»республики»,а как Запорожскаяа Сечь.а Подобноа «гостям»а в апредыдущейа повести,а «пришедшие»а на Сечь «приходили сюда, как будто бы возвращались ва свойа собственныйа дом»/66/, однако непременным условием вхождения в этот «дом» («круг») являетсяа словесноеа подтверждение веры.аа Какаа замечает повествователь,а «Известно,а каковаа в русской земле война, поднятая за веру: нет силыа сильнееа веры».а Интерпретируя обращение Бульбы к Остапу:а «Посмотрю,а что за человек ты в кулаке»/42/, нельзя игнорировать этого духовного подтекста повести. Вместе с тем, Сечь, которая «и слышать не хотела о посте и воздержании»/66/, конечно, представляет собой сама аарену борьбы «удерживающих» и апостасийных сил. [96]

ааааааааааааааа 12. Исключениеаа составляетаа работааа Н.В.Драгомирецкой,аа где аисследовательницааа полагает, что «Остап, Тарас… не целостные, неа эпическиеа характеры»а (Драгомирецкаяа Н.В. аСтилевая иерархия как принцип формы. С. 278).

ааааааааааааааа 13. Степанов Н.Л. Повесть Н.В.Гоголя «Тарас Бульба» С.167.

ааааааааааааааа 14.а Поспелов Г.Н. Творчество Гоголя. С. 63.

ааааааааааааааа 15. аГегель Г.В.Ф. аЭстетика. Т.3. С.445.

ааааааааааааааа 16. Ср.:а «Всеобщееа должно присутствовать в индивиде как нечто теснейшим образом ему принадлежащее и притом не ва качестве амыслей субъекта,а аа как свойство его характера и чувства» (Гегель Г.В.Ф. Эстетика. Т.1.а С.а 190).а Определеннаяа заданностьа действийа и аповеденияа составляет однуа иза особенностейа поэтики этой повести.а Так,а Бульба,а которыйа «бранила всюа ученостьа и советовал…а детям вовсе не заниматься ею»,а тем не менее, адал Остапу обещание «продержать его в монастырскиха служках ацелыеаа двадцатьаа лет»а (поклявшись,а чтоа «она неа увидит аЗапорожья вовеки»), если тот «не выучится в академииа всем анаукам»/53/.а Бульба,а начисто отвергая «всю ученость», и, одновременно,а требуя овладения «всеми науками», не видит в аэтом никакого противоречия как раз в силу того,а что так же апоступали и другиеа «почетные сановники тогдашнего времени», аа следовательно, так должно поступать.

ааааааааааааааа 17. Карпенко А.И. О народности Н.В.Гоголя. Киев, 1973. С.74-75.

ааааааааааааааа 18. Виролайнен М.Н.а К вопросу об эстетике Гоголя (1830-1836) // Studia Slavica Hungarica. XXIII. Budapest, 1977. С.373.

ааааааааааааааа 19. Хоцянова К.а Опыта разбораа повестиа Гоголя «Тарас Бульба». аСПб., 1988. С.65.

ааааааааааааааа 20. Тюпаа В.И.а Уа истоков пафоса как «архитектонической формы» ахудожественного целого // Природа художественного целогоа и алитературный процесс. Кемерово, 1980. С.12.

ааааааааааааааа 21. Карпенко А.И. аО народности Н.В.Гоголя. С. 132,133.

ааааааааааааааа 22. Виролайнен М.Н. К вопросу об эстетике Гоголя. С.372.

ааааааааааааааа 23. Федоров В.В. аО природе поэтической реальности. С.133.

ааааааааааааааа 24. Там же. С. 131,126.

ааааааааааааааа 25. Гегель Г.В.Ф. Эстетика. Т.3. С.607.

ааааааааааааааа 26. Слюсарь А.А.а Герои и ситуации в «Тарасе Бульбе» Н.В.Гоголя и «Хаджи-Мурате» Л.Н.Толстого // Вопросы литературы народов аСССР. Вып. 7. Киев-Одесса, 1981. С.69.

ааааааааааааааа 27. Еремина Л.И.а Н.В.Гоголь // Русская литератураа иа фольклор а(первая половина XIX века). Л., 1976. С. 275.

ааааааааааааааа 28. См. комментарии В.А.Воропаева и И.А.Виноградова к новейшему аизданиюа собрания сочинений Н.В.Гоголя:а Гоголь Н.В.а Собр. асоч.: В 9 т. Т.1-2. М., 1994. С. 455,475-476. [97]