Патриаршая литературная премия. Пятая. "Юбилейная".

В своем блоге как-то я уже высказывался об этой премии как своего рода «возвращении в историю». Вне зависимости от того, кто выиграл, кто номинант.

В этом году «болел», не стану скрывать, за двух претендентов. Один выиграл, другой нет (что, повторюсь, в данном случае неважно). Однако не могу не напомнить, что книги номинанта Патриаршей литературной премии, всю жизнь изучающего Гоголя, не вошли даже в дополнительный (!) список рекомендуемой программы «Традиции православной культуры в русской литературе». Вот до чего доводит какой-то уж совсем вопиющий субъективизм и групповое взаимное лоббирование, хотя в данном случае скорее потешное (но показательное). Очень рад за Владимира Алексеевича, что он мгновенно получил, так сказать, сатисфакцию, ибо попадание в «короткий» список, конечно, большой успех.

Сразу после оглашения результатов поздравил победителя. Одного из.

Поговорили. Дело в том, что в легендарные почти времена мы — одни из первых, если вообще не первые — печатали Юрия Кублановского, когда другие боялись это делать. В одном общесибирском издании, под названием «Северо-Восток». Состояли даже в одной редколлегии. Еще до его возвращения в Россию.

Затем Юрий Михайлович, в пору заведования отделом публицистики «Нового мира», предлагал мне карт-бланш на публикацию моих статей. Но я отказался. Потому что в тот период решил сосредоточиться на «чистой» науке. К тому же так сложилось, что когда Кублановский «сюда» приехал, я, напротив того, уехал. И вчера как раз говорили на известную тему – в России надо жить долго. Поскольку спустя двадцать лет в своих «Постсоветских мифологиях», которые, если Бог даст, все-таки выйдут, отчасти вернулся к тому, от чего тогда – двадцать лет назад – отказался. Хотя все же эти «мифологии» не совсем публицистика. Или даже совсем не публицистика.

По странному совпадению, утром — за кофе в своем цветочном чертановском раю — наткнулся в «Культуре» на интервью с Юрием Михайловичем, где он, в частности, делится вот каким соображением: «Тогда, в начале 70-х годов, у нас закипало независимое религиозное возрождение. И «Сретенье» Бродского совершенно искренне отдавало ему дань. Но, приехав на Запад, поэт понял, что там это совершенно неактуально. На этом славу себе не сделаешь, а то, что Бродский был до нее чрезвычайно охоч — эмпирический факт. И он стал поэтом экзистенциального уныния, агностиком. Это, безусловно, намного больше соответствовало ему, чем православное неофитство».

Не знаю, как насчет поэзии (хотя уверен, что Кублановский абсолютно прав), но насчет гуманитаристики (и, в частности, литературоведения) хочу предупредить молодежь о том же самом: никакой «славы» на Западе, занимаясь выявлением христианских контекстов и подтекстов, действительно не сделаешь. Я, например, это тоже сразу понял. Но в силу своего упрямства продолжал заниматься «не актуальной» проблематикой.

А вообще нужно быть совсем уж упрямым человеком, с явными нон-конформистскими наклонностями, чтобы в русистике заниматься подобными вещами. )) И на Западе. И не на Западе. )))

Ну и тем хороша еще эта Патриаршая литературная премия, что в Зале церковных соборов встречаемся — иногда, увы, раз в год — с теми, с кем бы вообще-то хотелось встречаться почаще. А с некоторыми коллегами встречаемся почти исключительно там. Как пример ))